Она поклонилась, а он пошел завтракать в донжон. А после завтрака велел седлать коня, а потом поехал с Ёганом в Малую Рютте, смотреть то, что уже считал своим.
Они ездили весь день, инспектируя поля, хлипкие хаты мужиков, кое-какой лес, и заодно нашли хорошее место. Это был небольшой холм, что лежал между деревней и рекой. Ёгану, болтавшему без умолку о хороших и плохих сторонах Малой Рютте, он ничего не сказал, но именно на этом месте он решил построить дом. На замок, конечно, денег у него не было, даже самый маленький замок стоил бы пару тысяч талеров. А вот добрый двор с большими хлевом, амбаром, а главное – с большой конюшней он готов был ставить. Место оказалось удачное. И Малую Рютте, и реку, и дорогу на монастырь прекрасно видно. Ему все очень нравилось, оставалось дело за малым – нужно жениться на госпоже Хедвиге. Да, она была дикая, как волчица, но ему настолько нравилось приданое, что он женился бы на волчице. Тем более если волчица настолько прекрасна. Солдат собирался привести ее в свой дом хоть в мешке, хоть в корзине, хоть в цепях. И тут он неожиданно понял, что у него нет прислуги для дома. Один Ёган не смог бы уследить за тем хозяйством, что он собирался завести. Для большого хозяйства нужны умные и опытные слуги.
Волков поехал в замок, размышляя о многих вопросах, о которых думают рачительные господа. И во дворе замка он опять увидел Агнес. Она болтала с дворовой девочкой, что была при коровнике. Солдат позвал ее и, войдя в донжон, подвел Агнес к управляющему Крутецу.
– Господин управляющий, эта девица будет мне надобна.
– Хорошо, велю кормить ее, – сразу сказал управляющий.
– Того мне мало. Прошу пошить ей два новых платья. Одно простое и крепкое, второе доброе, как для госпожи. И нижние платья чтобы были. И все, что нужно там для девицы. И обувь.
– Деревянную? – спросил Крутец.
Он не был ни удивлен, ни обескуражен: раз коннетабль просит, значит, так надо. Любое пожелание коннетабля и для всех окружающих, и для управляющего тоже было законом.
– И деревянную, и добрую кожаную. Такую, как носит служанка госпожи.
– Хорошо, господин коннетабль, – сказал управляющий.
И тут солдат произнес фразу, которая удивила всех присутствующих в донжоне, всех без исключения, и Крутеца тоже:
– Монах, научи ее грамоте.
– Ее грамоте? – удивился монах.
– Да, псалмы она запоминает. Может, и грамоту осилит. И счету научи. Она хвалилась, что умная. Может, оно и так.
– Хорошо, господин, – сказал брат Ипполит.
– Сегодня начни, – солдат подтолкнул к монаху девочку.
– Хорошо, господин, – повторил монах все еще удивленно.
А Волков полез в кошель и достал оттуда пригоршню меди, кинул ее на стол:
– Купи себе гребень, чепец, мыло и что там еще вам нужно и помойся вся, а волосы особенно, больше грязная не ходи. Не терплю грязь.
Девочка с открытым ртом сгребла пригоршню меди со стола, от удивления и растерянности она даже не поблагодарила его. Солдат повернулся и, хромая, пошел к барону. Только во дворе девочка догнала его, схватила правую руку, поцеловала и произнесла:
ebooksa