По крайней мере, самого Олке здесь не было – уже хорошо.
– Доброе утро, – сказал Гарт, улыбаясь так, как будто был просто счастлив разбудить с утра пораньше малознакомого человека. – Можно войти?
– Хальсон нет дома, – заметил Стром наудачу. – Ты ведь, наверно, к ней пришёл?
– Ага… – парень как будто замялся. – То есть нет… На самом деле, я ей письмо написал, но она сказала, что её не будет дома, а я подумал, что так даже лучше, потому что было бы хорошо поговорить с вами, и вот…
– Ради Мира и Души… Заходи. И посиди молча, пока я готовлю кофе.
– Я буду нем, как рыба.
Видимо, Унельм Гарт пришёл не по заданию Олке. Это не могло не радовать – после тяжёлой ночи, не давшей ему отдыха, меньше всего Эрик был настроен разбираться с отделом.
Как и общаться с другом детства своей охотницы – но этого было уже не избежать.
Гарт честно молчал, сидя у камина и глазея по сторонам, вытянув длинные ноги через половину гостиной, пока Стром варил кофе и нарезал хлеб и сыр к завтраку.
– Голоден?
– Нет, спасибо, я поел недавно, а вот кофе бы выпил, если у вас есть…
Эрик налил ему кофе.
– Спасибо…
– Ты ведь не за кофе пришёл, так? Я спал, а прямо сейчас хочу поскорее остаться в одиночестве, так что давай перейдём к делу. Если ты пришёл по просьбе своего наставника, я не намерен…
Гарт замотал головой:
– Нет-нет, господин Олке тут ни при чём, честно. Я знаю, что он к вам ходил… Но ведь то дело давно закрыто, разве нет? – он вдохнул глубоко, как перед прыжком в холодную воду, и продолжил:
– Это… видите ли, это касается Сорты. Я за неё беспокоюсь. Только… я хотел попросить вас не рассказывать ей, что я приходил. Если можно.
– Вот как?
– Ну да. – Унельм внимательно разглядывал свои тщательно начищенные ботинки. – Вы, может быть, знаете, что мы с Сортой были друзьями в детстве. Но потом кое-что случилось… и между нами всё стало сложно. Я знаю, что вы к ней относитесь хорошо. Ну… я так думаю. То есть…
– Прости, но чего именно ты от меня хочешь?