Унельм встряхнулся, сжал кулаки – а потом почувствовал, что Стром совсем близко. Он двигался по параллельной улице, и Унельм тоже пошёл вперёд, минуя до поры все переулки, чтобы Эрик его не увидел.
Охота на ястреба. Ульм ощутил неприличный азарт. Всё смешалось воедино – его желание поймать убийцу, страх за Сорту, сомнения…
А потом не осталось ничего – потому что он почувствовал, что Стром свернул с улицы в сторону одного из особняков и замер.
Пытался вскрыть замок на двери? Перебирался через изгородь?
Пальцы Унельма нашарили нож на поясе.
«Не будь дураком. Коснись кружка из хаарьей жёлчи, вызови подмогу. Тебе с ним не справиться».
Но вместо этого он двинулся к переулку, который должен был вывести его прямо на Строма, сейчас, видимо, пытавшегося пробраться в один из особняков, чтобы расчленить очередную жертву…
Он шёл, крепко сжимая нож, потому что снова подумал о Сорте – её вечно прямой спине, вечно плотно сжатых губам, серьёзном взгляде.
Пока оставался хоть один – призрачный, крохотный – шанс, что Стром не виновен, Унельм не хотел отдавать его в руки Олке.
Крюк «следопыта» подтащил его к нужному особняку. Строма не было ни у ворот, ни на пороге. Не было здесь и охраны…
Унельм прошёл сквозь ворота, оставленные открытыми – непонятная неосторожность для ловкого серийного убийцы… Впрочем, он, возможно, планировал управиться быстро.
Унельм сглотнул комок и почувствовал, что в горле пересохло. Нож под пальцами показался жалким, а собственные пальцы – неловкими, негнущимися.
Ульм быстро прошёл по въездной дорожке, ведущей через усыпанный разноцветными камушками двор к дому. Очевидно, живущие тут благородные динны не были поклонниками садового искусства.
По крайней мере, сон с него слетел.
Более того, давненько Унельм не чувствовал себя настолько бодрым.
Камушки хрустели у него под ногами, и несколько мгновений у порога особняка он помедлил, ожидая, что Стром, должно быть, давно почувствовавший его присутствие, бросится на него из темноты коридора.
Ничего не случилось.
Ульм закатал рукав, на котором был нарисован хаарьей жёлчью кружок. Убедился в том, что тот не размазался, не стёрся…
А потом, глубоко вдохнув, не давая себе времени передумать, быстро поднялся по лестнице и вошёл в дом.
Прямо перед ним чернел коридор – широкий, просторный. Должно быть, обычно здесь было светло – его пальцы нашарили валовый светильник на стене.
ebooksa