Эрик не надеялся, что Барт и Сорта его послушались. Но если он всё ещё здесь, значит, даже все те связи, которыми обладал Барт, не могли помочь. Он не сомневался, что Совет Десяти не стал за него заступаться. Орт, может, даже обрадовался втайне – молодой и непредсказуемый Эрик слишком часто говорил и делал что-то ему наперекор.
Жаль было Иде. Лёжа на койке, он вспоминал её нежные пальцы, горящие глаза. В её воспоминаниях он теперь приобретёт, наверно, неодолимую власть. Ему хотелось надеяться, что рано или поздно она сумеет побороть её и станет счастливой.
Если бы он очутился на свободе, он бы не повторил ошибки. Сделал бы всё, чтобы не сближаться с ней – чтобы не привязывать её к себе…
Барт и остальные справятся и без него, и без Сердца. Нужно было верить в это, чтобы не сойти с ума, ожидая неизбежного. Но Сердце? Они были так близко. Сумеет ли Иде Хальсон придумать, как добыть Сердце без него? Сумеет ли распорядиться им?
Он вспомнил чёрную ревку, тихо и внимательно глядевшую на него среди снегов.
Мысли путались, и их волны мягко толкнули его в пространство бреда и видений. Он вдруг очутился в центре, в его стерильно пахнущих комнатах, в которых проходило его детство. Лорна и остальные снова почтительно кланялись полному человеку, перед которым отчего-то должны были держать отчёт.
Этот человек снова угощал его сластями из кулька и улыбался хитро, будто они были тайными сообщниками. Этот весёлый взгляд напомнил ему кого-то…
Дворцовый парк. Омилия смотрит на него нежно и лукаво.
«Владетелем Кьертании – и супругом пресветлой Омилии Химмельн».
Он моргнул – Омилия исчезла.
Сумрак спальни. Рагна, уронив голову ему на плечо, хихикает и болтает без умолку, а потом превращается вдруг в Хальсон – обнажённую, он никогда не видел её обнажённой, с полурасплетёнными чёрными блестящими косами. Косы разметались, как чёрные змеи, как чёрные реки, как реки эликсиров под кожей, как дравтовые жилы под Стужей, как его судьба, разлившаяся теперь почему-то, по чьей-то недоброй воле, тёмными струями на снегу…
Тёмная звезда вокруг её глаза. Чёрная река…
Его чёрная, чёрная судьба.
Он рывком приподнялся на руках, когда дверь его камеры открылась. Ему не хотелось встречать их лёжа. Он думал, ещё не теперь, – но, может, потерял счёт времени.
– А, снова вы? – Руки дрожали, и оставалось надеяться, что Магнус этого не заметит.
– Не трудитесь, Эрик. Я вижу, вам плохо. Ложитесь – и поговорим.
Что-то новое было в этом человеке… Он, всегда спокойный, насмешливый, на этот раз не был уверен в себе. Почему?
Казнь Строма не входила в его планы – вот почему. Он был взволнован, почти напуган. Сквозь морок дурноты Эрик почувствовал, что рад этому – хотя, конечно, он бы обрадовался сильнее, выведи Магнуса из равновесия что-то другое.
Голова горела, и Стром почувствовал, что его вот-вот стошнит.
– Времени мало, Эрик. Вы ведь не хотите, чтобы вас казнили, так? Этого не будет – но вы должны делать в точности то, что я говорю. Итак…