Сердце Стужи

У него на лице я заметила шрам – и молча протянула ему тубус, стараясь смотреть взглядом Эрика Строма – скучающим, спокойным.

Мой рукав был выпачкан кровью Горре, волосы растрёпаны, по щекам, наверное, прочертили грязные следы слёзы, но, пробежав небрежным взглядом по строкам на листке, страж изменился в лице и встал передо мной прямо.

– Прошу простить, госпожа, – сказал он мне резко, илицо второго изменилось тоже – он даже заулыбался едва ли не заискивающе. Роли переменились – теперь они боялись меня. – Прошу, проходите. Я провожу вас. Но сперва… вы уж простите… я должен проверить, нет ли у вас при себе оружия.

– Проверяйте. – Кажется, он вздохнул с облегчением.

Вслед за стражем я прошла через ворота, за которыми оказался целый небольшой взвод. Я не помнила, чтобы прежде дворцовый парк так охранялся.

Забастовка произвела на Химмельнов куда большее впечатление, чем они стремились показать.

Страж вёл меня через переплетение парковых дорожек, едва подсвеченное валовыми светильниками, своим таинственным мерцанием делавшими это место похожим на лес из старинных сказок.

Белые статуи, попадавшиеся тут и там по пути, смотрели на меня слепо и равнодушно – под их взглядами я снова вспомнила Горре, оставшегося там, во мраке переулка. Я надеялась, что его уже нашли.

Что я скажу Биркеру Химмельну? Я не знала. Я хотела, чтобы Строма отпустили, чтобы гибель Горре не привела к ещё большей крови.

…Если бы даже Стром выставил эту фигуру позднее, это бы также привело к крови, стычкам, хаосу.

Он наверняка это понимал.

«Жертв не избежать».

– Сюда, госпожа.

Он мог и не говорить – эту беседку я помнила по своему первому визиту в дворцовый парк.

– Дальше я сама.

Страж поклонился, развернулся и встал неподалёку от беседки, под дерево; прямой, бледный в валовом свете, как мраморная статуя.

Я вошла в полумрак беседки.

На миг это вдруг напомнило мне тёмный зев пещеры, неясный шёпот Стужи из глубины, и я поёжилась.

Но здесь на столе горела тёплым светом лампа, и над ней уютно вились, летя к своей уютной смерти, мошки, и плыл лёгкий пар над чашкой с чаем.

– Сорта. Какой приятный сюрприз. Видишь? Я же говорил, что мы снова встретимся.