После него на столе остался белый пакет. Развязав узелок, я почуяла запах свежей, стылой земли. Неужели Барон сам сходил в горы и нарвал для меня дикоросов?
А ведь в этих семи травках прячется самый ранний аромат весны! Вдыхая его, я тут же вдруг вспомнила о своих ногтях. В последний раз я подстригала их аккурат перед Новым годом. А в детстве, помню, именно 7 января нужно было стричь ногти на руках и ногах. И никак не раньше, даже если те успели отрасти так, что за все цеплялись.
— Подстрижешь ногти с «семью травами» — целый год не будешь болеть! — всякий раз приговаривала Наставница. И вплоть до старших классов я воспринимала это правило как нечто само собой разумеющееся. А затем у меня начался период бунтарства. Я заявила Наставнице, что этот обычай — дремучее суеверие, выкинула его из своей жизни и больше ни разу о нем не вспоминала.
Теперь же, как только Барон ушел, я сразу положила травы в тазик и тщательно промыла холодной водой. Дикая зелень в блестящем тазике из нержавейки выглядела так радостно, будто еще не понимала, что ее разлучили с матушкой-землей навсегда.
На следующее утро я ставлю тазик на пол и погружаю руки в травяной настой. Вода за ночь не просто остыла, а даже подернулась еле заметной корочкой льда.
Тихо и спокойно, почти в медитации, я принялась за стрижку ногтей в настое из семи трав. И вспомнила: когда я делала это в последний раз, мои детские ногти были мягкими, как лепестки сакуры, и неровными, как морские ракушки. Теперь же, как ни посмотри, это крепкие, гладкие ногти взрослого человека.
Аккуратно обстригаю кусачками влажные, до синевы похолодевшие ногти на левой руке. Затем на правой. Тот же «травяной ритуал» десять лет спустя.
Теперь, с обновленными пальчиками, можно приготовить и травяную кашу. Кстати, этим же утром я решила первой поприветствовать госпожу Барбару. Это важно. После нашего похода к колоколу мы не виделись еще ни разу. Все ли у нее в порядке?
— Доброе утро! — кричу я в окошко сдавленно, словно откуда-то из живота.
И тотчас же слышу в ответ:
— А, Поппо-тян? Кажется, я одна еще не поздравила тебя с наступившим? Ну что ж, поздравляю!
Ее голос, как всегда, полон жизненных сил.
— Вас также! Всех благ в новом году! — отзываюсь я скороговоркой, стараясь не выдать себя. На самом деле мне хотелось кричать во все горло от радости. Всю эту неделю, пока мы не виделись, меня не отпускало опасение, что с госпожой Барбарой могло что-нибудь случиться. И только теперь, услышав все тот же энергичный голос, я понимаю, что волновалась напрасно.
— Ну как, ты смогла попробовать вкусного
Новогодний суп в этом доме обычно готовила Наставница. В лучшей лавке возле станции она самолично выбирала утиный фарш, приносила домой, лепила из него маленькие фрикадельки и готовила с ними потрясающий овощной суп. Но теперь, когда я живу здесь одна, готовить что-либо особой охоты нет, и никакого дзони на этот Новый год мне отведать не довелось. Все, что мне остается, — это перехватить в разговоре инициативу.
— А вы, госпожа Барбара? — спрашиваю теперь уже я. — Хорошо отпраздновали?
Но вместо ответа слышу сухой, плохо сдерживаемый кашель.
— Вы что, простудились?
Я испугалась. Может, ей нездоровилось и она спала? А я ее разбудила?
— Кто знает… Но вечером было холодновато!