Канцтовары Цубаки

22
18
20
22
24
26
28
30

В поисках еды я обшарила кухонные полки. Кажется, где-то еще оставалась моментальная лапша. Слава богу, нашла. Одной рукой вскипятила воды. В холодильнике завалялась пара яиц. Но зеленый лук кончился. Чего бы придумать для вкуса? Вроде бы на заднем дворике Наставница когда-то сажала петрушку…

Вопреки ожиданиям, лапша с яйцом и петрушкой вышла просто отменной. Возможно, свою роль сыграла и ложечка раю[71], добавленная в последний момент. Я же проголодалась так, что даже бульон из тарелки вылакала до дна.

Чтобы прогнать сонливость, стоило бы выпить кофе, но его в доме не было, и я заварила копченого чаю покрепче. Впереди всего одно дело. Я знала это. Но никак не могла сосредоточиться. Перемыла посуду. И, хотя в том не было никакой срочности, до блеска начистила раковину.

В таком заказе важно выбрать правильную бумагу. Это письмо обрывает связь между людьми. Потому и бумага должна быть такой, какую без усилия не разорвать. А по большому счету — какая не сгорела бы даже при пожаре.

Если так, нужен овечий пергамент. По свойствам он точь-в-точь как бумага, но делают его не из растительного сырья, а из кожи животных, раскатанной до толщины бумажного листа. Овечьим он только называется. На самом деле его куда чаще изготавливают из кожи ягнят, телят, оленят и поросят. А самым дорогим и изысканным считается пергамент из кожи мертворожденных телят. Пергамент научились делать еще в раннем Средневековье, но до появления бумаги им пользовались в основном в Европе — для изготовления священных книг, официальных документов и особо важных посланий.

Для письма на пергаменте нужны специальные чернила с танином — дубильным веществом, благодаря которому они хорошо въедаются в кожу. Европейцы добывали танин из наростов на коре и листьях больных деревьев. Наросты эти срезали, измельчали, перемешивали с металлическими опилками, а потом заливали уксусом или красным вином, которые вбирали в себя всю ржавчину. Так был изобретен западный вариант чернил.

Сама я такими чернилами не писала еще ни разу. Обычную авторучку ими не зарядишь, так что я откопала в архивах Наставницы настоящее гусиное перо. Около тысячи лет европейцы пользовались для письма натуральными птичьими перьями и лишь к концу XVIII века стали насаживать расщепленный кончик пера на длинную металлическую рукоятку.

Пристроив колени на полу под журнальным столиком, я разместила перед собою пачку пергамента, баночку чернил, гусиное перо и простой карандаш.

На часах почти десять. Не начну сейчас — не успею вообще. А поскольку на пергаменте я не писала еще никогда, нужно было потренироваться на черновике. И для начала простым карандашом, с последующей обводкой.

Что бы такое написать?

Задумавшись, я по старой привычке закусила зубами карандаш и ощутила на языке прохладный, знакомый с детства привкус горького шоколада.

Но чем больше я думала, тем сильнее мне хотелось перечитать письма от Кюпи-тян. Письма этой малявочки — противоположная крайность, или антипод того, что нужно написать мне.

Сегодняшнее письмо от нее — уже четвертое. Я развернула их все и пробежала глазами одно за другим. Совсем коротенькие, эти письма, едва начавшись, сразу заканчивались, и потому их тут же хотелось перечитывать снова и снова… Отличный способ убегать от реальности, что говорить.

Но особенно меня притягивали буквы, которые малявочка вывернула наизнанку. Пузатая «ва» (わ) раздувалась уже не вправо, а влево. Закорючка «си» (し) смахивала на латинскую J…

Интересно. А как все это выглядит в зеркале?

Поднявшись из-за стола, я взяла последнее письмецо и отправилась в ванную. Зажгла свет и, повернувшись к зеркалу, выставила эти буквы перед собой.

Вот оно! — осенило меня. Именно то, что мне нужно!

Вылетев из ванной, я спикировала обратно к столику и схватилась за карандаш.

Следующие полчаса я упорно, буква за буквой, тренировалась писать каждый из пятидесяти знаков хираганы наизнанку. И затем еще полчаса, уже строчка за строчкой, переписывала в зеркальном виде всю алфавитную песенку «Ироха́».

Все это, разумеется, я проделывала на бумаге для черновиков. И лишь когда начало получаться как следует, опробовала гусиное перо на маленьком обрезке пергамента.