– Теумман, царь Элама, – неторопливо продолжил он немного погодя, – был разгромлен и убит. Вчера по моему приказу его отрубленная голова была выставлена у ниневийских ворот – как свидетельство мощи богов Ашшура и Иштар, моих господ. «Вас ждёт участь Элама, если вздумаете бунтовать», – таков смысл казней и пыток, что я учинил над моими врагами. И таковым будет назидание всем остальным, которое ты должен воплотить в камне.
Ренси слушал царя с почтительным видом, но всё же не сдержался и ударил себя по щеке – муха упала на траву.
– Сегодня я приказал доставить голову эламского царя в сад, – вёл дальше Ашшурбанипал, – чтобы ты мог запечатлеть его позорное поражение с помощью искусства…
Только теперь Ренси понял, отчего здесь было так много мух, проявлявших небывалую назойливость. Он проследил за жестом царя: на фиговом дереве висела отрубленная голова эламского правителя – и к горлу его подкатила тошнота.
Ренси понадобилось какое-то время, чтобы осмыслить услышанное.
– Владыка желает, чтобы я изваял… эту голову?
– Я желаю, чтобы ты в точности изваял всё, что ты здесь сейчас увидел. – Ашшурбанипал широким жестом захватил пространство вокруг себя: деревья, кусты, носильщиков опахал, слуг, стол с угощением, жену в кресле. А затем прибавил: – И, конечно же, голову моего поверженного врага21…
Как ни был Ренси ошеломлён пожеланием царя, он всё же счёл разумным сдержаться.
10
Ренси сидел в мастерской, которую ему дали для работ над новым барельефом и, взяв тонкую деревянную дощечку, снова набрасывал угольком недавнюю сцену в саду. Работа шла трудно; первые черновые наброски он сжёг. Чем больше он бился, тем сложнее и запутаннее выходили у него рисунки. Камень, заготовленный для будущего барельефа, лежал здесь же, молчаливый, неподвижный.
Вместо того, чтобы, не задумываясь, отобразить увиденное сначала с помощью кусочка угля, а потом молотка и резца, Ренси спрашивал себя:
«Какие чувства владели царём Элама в момент поражения? Страшила ли его близкая гибель? Испытывал ли он хоть малейшее презрение к ассирийцам, испугался ли он, когда увидел, как пала в сражении половина его армии, и гневался ли, увидев, как бежит с поля боя другая её половина?»
Пустые, бесполезные мысли, – Ренси сердился на себя из-за них, но никак не мог заставить свой уголёк сделать первые штрихи. Что достойно резца в отрубленной голове? Мёртвая, забрызганная кровью, чёрная безобразная голова не имеет отношения к искусству. Изображать её на первом плане нельзя ни в коем случае. Однако в глазах Ашшурбанипала эта ужасающая голова была частью его замысла: он хотел предстать перед зрителем как символ беспощадного воителя, как символ победы над врагами куда более могучими, чем Элам.
Ренси встал, прошёлся по мастерской, затем снова уселся и посмотрел на лежавшую в углу глыбу алебастра. Почему он, ваятель, оказался таким слепым, таким нерешительным? Он терзался и тратил время, приковав свои мысли к голове Теуммана, вместо того, чтобы сосредоточиться на изображении торжествующего победу над ним Ашшурбанипала.
«Жизнь человеческая коротка, и – царь ли, простой ли землепашец – тот и другой скоро будут забыты, но имя великого правителя, его деяния переживут века», – любил поучать ваятеля ассирийский владыка, для которого искусство было сведено к простому акту прославления.
Несколькими штрихами Ренси изобразил голову эламита среди листвы дерева, на котором она висела, позади носильщиков опахал, и принялся набрасывать фигуры царя и его жены.
Неожиданно за дверью мастерской послышались чьи-то шаги. Не успел Ренси спрятать черновики своей работы и подняться из-за стола, как к нему вошёл Илушума.
– Рад тебя видеть в своём убежище, – Ренси приветствовал жреца искренней улыбкой. – В последнее время мы оба были так заняты, что не нашли времени даже для короткой встречи. Как ты поживаешь?
Илушума пробормотал что-то вроде «неплохо, неплохо» и, взглянув на Ренси, вдруг принял серьёзный, даже обеспокоенный вид.
– Ренси, я жил под твоим покровительством всё время, пока мы оставались в Красной Горе, и питаю к тебе самые тёплые чувства.
ebooksa