Неслучайная случайность. Как управлять удачей и что такое серендипность

Воспринимая организации как «платформы» и делая ставки, мы сможем интуитивно проложить путь к возможной полярной звезде.

Такой подход используют успешные компании в нашем непредсказуемом мире, где вообще невозможно угадать, куда приведет жизнь. Харальд Крюгер, которого неоднократно избирали самым популярным генеральным директором в Германии (в то время он возглавлял BMW), сказал мне в интервью, что для достижения таких целей, как устойчивое развитие, необходимо твердое видение дальнейшей стратегии, но в этом случае приходится работать с некими сценариями. Он полагает, что идеального решения нет, но нужно идти вперед небольшими шагами, быть гибкими и тестировать новые сферы. «Речь идет о любопытстве, осведомленности и сравнительном анализе конкурентов. Не существует единственной точки, то есть одной конкретной стратегической цели. Вам следует доверять интуиции, пробуя новые области», – поясняет он[108].

То, как мы делаем ставки, зависит от того, насколько умеем рисковать. Часто остается верной модель «мусорного ящика» – многое в организациях происходит случайно, в зависимости от того, как и когда взаимодействуют относительно независимые потоки проблем, решений, участников и возможностей выбора. То, какие решения сопоставляют с определенными задачами, часто определяет случай[109].

Но все меняется. Как объяснил мне генеральный директор SEB (одного из крупнейших шведских банков) Йохан Торгеби, традиционно люди вроде него думали преимущественно о финансовых показателях – таких, как внутренняя норма доходности. Но он все больше становится «техническим инвестором», делая ставки в мире, который основывается не столько на таблицах Excel, сколько на убеждениях[110]. В реальности, где мы редко способны предсказать события, крайне важно «позволить сотне цветов расцвести», как говорил Ананда Махиндра, генеральный директор Mahindra & Mahindra.

Мы как частные лица можем делать собственные ставки. Для начала можно самым обыкновенным образом уделять пару часов в неделю работе на кого-то, кем мы восхищаемся, ведь зачастую именно так и появляются неожиданные возможности. Хорошо бы при определении курса к полярной звезде иметь в виду высказывание Марка Твена, которое я несколько переиначил: «О чем несделанном вы будете сожалеть через 20 лет?» А если вы этого пока не знаете (что вполне понятно), то к чему вас тянет сильнее всего? И еще: какая «платформа» позволила бы вам развиваться в этом направлении или расширить свои навыки?

Ответы на эти вопросы помогут сформировать устремления, которые мотивируют нас изнутри, совмещая потенциальные триггеры серендипности с тем, что нас волнует, и с тем, кто мы есть (или кем хотели бы стать). Тогда и соединять точки становится легко – потому что теперь мы наконец понимаем, с чем их соединять.

Цельное «я»

Наши стремления рождаются из более глубоких убеждений и ценностей. Если нас растили в коллективистской среде, то семья для нас становится важнее личных амбиций. Если мы росли в более индивидуалистском, ориентированном на построение карьеры окружении, то скорее будем склонны фокусироваться на личных, а не групповых устремлениях[111]. Кроме того, нами часто управляют глубокие эмоции, такие как страх, отчаяние или месть. Или, что особенно важно, поиск смысла.

У кого-то на прикроватной тумбочке лежит Священное Писание. У меня – книга Виктора Франкла «Человек в поисках смысла». Франкл, прославленный психотерапевт, выстроил свою теорию и практику на основе потребности человека в обретении смысла. Другие могли считать, что человечество движимо желанием власти или сексуальным влечением, Франкл же видел стремление к смыслу. В связи с этим он разработал любопытную концепцию двойственности смысла и описал ее на примере собственной жизни, отобразив в книге собственный опыт человека, пережившего холокост. Он считал, что во всем этом ужасе его психологически поддержали попытки найти «смысл» везде, где только возможно. Он старался обрести его, скажем, в повседневных разговорах с товарищем-узником, чтобы подарить ему надежду, – и это, в свою очередь, давало смысл самому Франклу. Но в добавление к тому он обрел еще одну большую цель – написать книгу сразу после освобождения из концлагеря.

Такая двойственность смысла – обретение его в незначительных вещах и при этом наличие большей долгосрочной цели – помогла ему выжить (современные исследования подтверждают важную роль смысла в отношении здоровья и других благ)[112].

Я наблюдал эту взаимосвязь у людей с самым разным жизненным опытом и в самых разных сферах жизни. Мы процветаем, когда у нас есть и полярная звезда, которая дарит нам более широкий смысл, и повседневные взаимодействия, которые также весьма важны. Чтобы процветать, нам необходимы и макро, и микро. Но есть проблема. Часто мы смотрим на жизнь как на последовательность этапов, и многие из нас в школе или университете изучали «пирамиду потребностей» Маслоу – одну из наиболее используемых парадигм в истории (наверняка некоторые даже сказали бы, что ею и вовсе злоупотребляют). Она весьма точно демонстрирует, как мы живем и работаем.

Согласно этой идее, люди сначала удовлетворяют физиологические потребности, такие как кров, сон, пища и вода. За ними следует потребность в безопасности, далее – социальные потребности (дружба и семья), потом – потребность в признании (например, наши достижения). И только потом, если у нас остается время, мы фокусируемся на решении проблем, которые волнуют нас по-настоящему, – на самореализации и более глубоком смысле жизни[113].

Такие люди, как Эндрю Карнеги или Джон Рокфеллер, сначала удовлетворили базовые материальные потребности и поднялись по служебной лестнице, а затем начали содействовать благотворительным организациям и отдали им внушительную часть своего состояния. Точно так же, придерживаясь максимы «сначала помоги себе, потом другим», некоторые из моих лучших студентов сначала десяток лет работают на не самой любимой работе, чтобы заработать достаточно денег, обрести знакомства и нужные навыки, и только потом начинают заниматься тем, что для них действительно важно.

Это линейный подход к жизни. Пусть он и отображает то, как были созданы многие организации, но куда чаще цель объединяет деньги и смысл. Харальд Крюгер резюмирует: «В наши дни люди сохраняют лояльность, только если чувствуют себя значимыми».

Это относится не только к сотрудникам и клиентам. Меняются ожидания, в том числе и следующего поколения богатых людей, которые стремятся инвестировать в организации, не только приносящие прибыль, но и ставящие перед собой важную цель. Это заставляет банки, пенсионные фонды и других, кто полагается на деньги этих состоятельных людей, корректировать подход и инвестиции.

Несмотря на все то, что показывают в последние годы в новостях, это глубокое желание не ограничивается миллениалами. Теперь оно распространяется на все возрастные группы во всем нестабильном мире, в котором огромную роль играют вопросы наследия, вклада и воздействия. Приближаясь к выходу на пенсию, многие руководители высшего звена, с которыми мне доводилось работать, задумываются о наследии, которое они оставляют. Точно так же многие люди, пережившие тяжелый разрыв отношений или побывавшие на волосок от смерти, задаются серьезными вопросами о жизни.

Представление о том, какими мы хотим остаться в памяти людей, часто формирует наш жизненный выбор – который, в свою очередь, формирует это представление. Как только появится четкое представление цели, нас уже ничто не остановит. Современные технологии позволяют нам увидеть все разнообразные пути, которые мы можем выбрать. Желание объединить деньги и смысл становится все более распространенным, и теперь это воспринимается как нечто реалистичное и осуществимое.

Во многих обществах самооценка привязана к материальным ценностям, а деньги воспринимаются как ключевой показатель успеха – возможно, потому, что состояние так легко подсчитать и сравнить с тем, что есть у других. Не только Маленький принц Антуана де Сент-Экзюпери находил это трудным для понимания[114].

Любопытен тот факт, что, когда человек находит смысл и сверстники перестают давить на него так сильно, его жизнь становится более аутентичной. Это может привести к большей серендипности и даже синхронности, ведь теперь приходит время тянуться к тому, что действительно нравится, а не к тому, чего якобы хочется. Даная Рингельман, основательница известной краудфандинговой платформы Indiegogo, привела свои наблюдения за сестрой, которую она называет «королевой серендипности».

Сестра Данаи целиком посвящает себя разнообразным устремлениям. Она собирает травы, руководит отделом продаж технологий, владеет небольшим бизнесом и воспитывает троих детей. «В разгар закрытия многомиллиардной сделки она может достать расслабляющие и укрепляющие иммунную систему эфирные масла, чтобы команда оставалась здоровой и спокойной. Она может привести детей в свою компанию по производству органических чипсов из капусты или работать наравне с кухонным персоналом, упаковывающим продукт», – поясняет Даная. Она не пытается скрыть черты, которые могли бы показаться неуместными в различных обстоятельствах. Даная полагает, что, с тех пор как ее сестра приложила сознательные усилия к разрушению этих искусственных стен, серендипности в ее жизни только прибавилось. К тому же это сохраняет энергию – ведь прятать что-то в себе трудно и очень утомительно! По мнению Данаи, свести к минимуму противоречия межличностных отношений, в которых человек остается самим собой, – это ключ к успеху.