Благодаря жизненному опыту мы все обладаем некоторым багажом знаний (сознательных или подсознательных), которые могут прийти на ум, когда мы столкнемся с неожиданным событием (если мы будем достаточно взволнованны и мотивированны)[195]. Порой мы даже не подозреваем, как именно может пригодиться знание, пока не увидим его потенциальный способ применения. Стив Джобс не знал, как и когда ему пригодятся навыки каллиграфии, полученные в колледже. Разумеется, до тех пор, пока не увидел возможность использовать их при разработке разнообразных шрифтов для Apple Mac.
То же самое происходит и в юриспруденции. Те, кто смотрел сериал «Форс-мажоры» (Suits), видели, как часто стратегии Харви Спектера и Луис Литт, особенно в кризисные моменты, возникали из случайного разговора или прочитанной статьи. И только их способность связать новую информацию с уже имеющимися знаниями (например, о судебном прецеденте или их оппоненте) позволяет соединить точки. Опять же, большая часть этих знаний приобреталась не для конкретной цели, а для общей способности использовать их в случае необходимости.
Организации, как и люди, накапливают коллективную память. Это очень важно для серендипности, потому что мы можем использовать знания о результате предыдущих «экспериментов» и попыток. С этой точки зрения неудачи и напрасные траты воспринимаются иначе – это важный источник знаний о том, что работает, а что нет[196].
Понимание своих возможностей и открытость помогут нам соединить точки, когда случится непредвиденное. Поэтому особенно важно сохранять ум открытым. Марк Бениофф – основатель Salesforce, ведущей компании программного обеспечения со штаб-квартирой в Сан-Франциско, – придерживается концепции мышления новичка, предложенной дзен-мастером Судзуки: «В уме новичка таится множество возможностей, в уме знатока их немного». Бениофф вспоминает, что его «сила» заключалась в том, что он не привязывался к чему-то конкретному, оставаясь открытым для всех возможностей[197]. В книге «Не в знании сила» Стивен Д"Соуза и Дайана Реннер рассказывают о том, что иногда важно уметь мыслить как новичок и что часто настоящее обучение требует от нас выхода из зоны комфорта. Кара Томас, с которой мы встречались ранее и которая постоянно оказывается в эпицентре серендипности, говорит, что все это происходит с ней именно в состоянии «незнания»[198].
Короче говоря, и накопленные знания, и ум новичка могут быть очень эффективны, если мы пользуемся ими в нужные моменты и не позволяем им сдерживать нас.
Артистизм и серендипность
Когда царю Соломону предстояло разрешить спор двух женщин о том, кто на самом деле является матерью ребенка, он решил разрезать младенца пополам. Почему? Он хотел посмотреть на реакцию женщин, которая подсказала бы ему верный ответ. В те дни, задолго до возможности ДНК-тестирования, возможности исследования были довольно ограниченны. Поскольку каждая из женщин утверждала, что именно она – мать малыша, Соломон потребовал меч и сказал, что разрубит ребенка пополам. После этого одна женщина стала умолять Соломона не делать этого и отдать малыша другой. Тем самым она доказала царю, что именно она и есть настоящая мать, потому что готова была пожертвовать возможностью вырастить ребенка, лишь бы сохранить его жизнь. Соломон использовал нестандартный, креативный и весьма хитрый метод, который Эдвард де Боно назвал бы
Такой подход показывает, как нам расширить область поиска решений и научиться генерировать новые идеи. Попробуйте выбрать любой случайный объект и найти, в чем он ассоциируется с областью, которая вас интересует. Де Боно использовал пример со случайным выбором слова «нос» по отношению к копировальному аппарату (то есть к объекту, который фигурировал в решаемой задаче), и это привело к идее сделать так, чтобы аппарат распространял запах лаванды, когда в нем заканчивается бумага[200]. С этого момента можно начать креативную сессию.
Когда речь идет о стимулировании триггеров и соединении точек, то многое можно почерпнуть из искусства. Художники могут вдохновиться любой случайностью или аномалией. В самом деле, искусство расцветает там, где существует неожиданное[201].
Известно утверждение Джексона Поллока, одного из величайших художников XX столетия, о том, что он отрицает случайность. Что он под этим подразумевал? Хотя многие зрители полагали, что он просто случайным образом бросал краску на холст, сам он утверждал, что руководствовался четким методом и за каждым, казалось бы, случайным мазком стоит намерение. Отрицание случайности не означает, что картина продумана заранее. Поллок считал, что сами по себе случайности одновременно являются и преднамеренными, и спонтанными.
Возьмем, например, актерское мастерство, или джаз, или комедийные импровизации. Во всех этих случаях человек открывается неожиданности и спонтанности. Иногда она рождается внутри них самих, иногда идет от зрителей или коллег-исполнителей. Если все получается, то результатом станет не бессмысленный неконтролируемый хаос, а скорее творческое напряжение – часто с серендипным исходом.
Брэд Гиори, писатель, университетский преподаватель и номинант премии «Эмми», отмечает, что художники – «охотники за серендипностью», способные создавать стратегии для получения серендипности «по требованию». И правда, художественные методы зачастую довольно практичны и не настолько таинственны, как нам может показаться. Эти техники просто разрушают привычки ума и позволяют импровизировать.
В середине 1970-х музыкант и продюсер Брайан Ино сотрудничал с художником Питером Шмидтом в создании серии открыток под названием «Обходные стратегии». На каждой была напечатана фраза или замечание, которые должны были помочь людям выйти из творческого тупика, посеять идею или разжечь ход мысли. Некоторые выражения были вполне практичными, вроде «Сформулируйте проблему в словах как можно более четко», а другие – более загадочными, например: «Спросите свое тело».
Брэд Гиори называет такие практики «дизъюнктивными стратегиями». Дизъюнкция предполагает разъединение, переупорядочивание непрерывности, позволяя аудитории создавать новые, потенциально интересные ассоциации через интуитивное распознавание закономерностей. Наша врожденная предрасположенность к их распознаванию часто становится источником серендипности[202].
Как это происходит? Мы достигаем дизъюнкции, изменяя пространство, время, перспективу и/или символическую непрерывность[203]. Три эффективные стратегии, которые мы можем позаимствовать у искусства и таких, казалось бы, несвязанных областей, как исследование переговоров, – это смешение, перезагрузка и деконструкция. Они расширят наши ожидания и помогут соединить точки.
Мы склонны выстраивать свою позицию, подбирать аргументы и защищать их. Мы занимаем фиксированную позицию и отстаиваем ее. Обычно такие позиции основаны на постулатах игры с нулевой суммой – чем больше получите вы, тем меньше останется мне, и наоборот. Примером могут выступить переговоры, в которых мы часто исходим из того, что наша позиция противоположна позиции другой стороны.
Студенты моего курса переговоров в начале семестра получают задание провести собеседование об устройстве на работу. Мы разбиваем их попарно, и интервью проходят один на один. Один студент представляет соискателя, другой – рекрутера. Оба получают одинаковую
Как правило, студенты исходят из того, что по каждому пункту их интересы противоположны. Студент, выступающий соискателем, предполагает, что рекрутер не хочет, чтобы он получал высокую зарплату, а тот уверен, что кандидат хочет зарабатывать как можно больше. Когда дела обстоят именно таким образом (а в данном случае так и есть), это дистрибутивные переговоры: чем выше зарплата, тем больше очков получает соискатель и меньше – рекрутер. Один выигрывает – другой проигрывает. Однако оба склонны предполагать, что, кроме всего прочего, оппоненту выгоднее и другое местоположение, а не то, что принесет ему максимальный балл. Удивительно малое число людей распознают ситуацию, в которой обоим предложен высокий балл за одно и то же или соседнее расположение. Такие «интегративные» части переговоров (двойной выигрыш) развиваются успешно только при эффективном обмене информацией.
Из этого упражнения можно извлечь множество уроков, но главное заключается в том, что мы по умолчанию предполагаем везде игры с нулевой суммой. Но часто ситуации вроде тех же переговоров могут быть интегративными – то есть беспроигрышными. Тогда остается лишь найти способ сделать жизнь обоих участников лучше. Это возможно, если сфокусироваться не на позициях, а на глубинных интересах и попытаться получить как можно больше информации о настоящих потребностях и приоритетах другой стороны. Во время курса студенты обычно переходят к стилю ведения переговоров, основанному на интересах обеих сторон, и учатся увеличивать размер всего пирога (создавая расстановку win – win, то есть двойной выигрыш), а не пытаться заполучить как можно больший кусок пирога, который изначально был маленьким.
Переговоры, основанные на интересах, зависят от сбора информации о том, что важно для другой стороны[205]. Они являются предварительными – то есть не подразумевают фиксированных позиций, а скорее предполагают, что позиции могут быть гибкими и будут изменяться по мере получения новой информации. Обмен информацией происходит до тех пор, пока не появятся возможные (и часто неожиданные) решения.
ebooksa