И, судя по всему, её отец сам не ожидал услышать от неё нечто подобное, слегка от удивления приподняв брови и скривив губы в не верящей усмешке.
– Прости, ты что?
– Передумала! Я его забираю обратно! Раз ты покупал его для меня, значит… Значит он до сих пор мой!
Шейн Рэдлей даже склонил голову на бок, внимательней вглядываясь в неестественно побледневшее лицо дочери, будто ожидая, что она снова передумает или заведёт свою старую шарманку на новый лад.
– Ты же понимаешь, что я не намерен играть в твои игры и подстраиваться под твоё настроение каждую грёбаную минуту.
– Я ни во что не играюсь и менять своего решения не собираюсь! Я поняла, что ошибалась, полностью осознав, в чём заключалась моя вина, и теперь намереваюсь взять на себя всю ответственность за жизнь этого человека. Так что… это значит, что никто из твоих людей без моего согласия или прямого приказа не посмеет к нему и пальцем притронуться!
– Как и не менее важный для тебя факт. – мэтр перестал ухмыляться, продолжая сверить дочь не предвещающим ничего хорошего взглядом. – В этот раз я тебе уступаю, но он будет первым и последним, Лия. Ещё один подобный отказ…
– Я не откажусь!
Девушка вдруг начала подниматься с колен, демонстративно хватая Каллена за руки и тем самым подавая ему знак встать с земли вслед за ней.
– Раз он мной в качестве подаренного мне подарка… В любом случае, он мой!
На благо, того времени, которое прошло после избиения, хватило рабу на то, чтобы немного отдышаться и прийти в себя хоть на какую-то малую толику. На подвиги его, правда, больше не толкало, а разговор юной госпожи с её отцом так и вовсе выбил его ненадолго из колеи. У него даже мысли ни разу не мелькнуло схватить её из последних сил хотя бы за горло и свернуть её лебединую шейку на глазах собственного родителя. А когда она потянула его за руки, заставляя встать с земли, безропотно подчинился, разве что кривясь и сжимая зубы от боли при резких движениях.
– Учти. Наше предыдущее соглашение расторгнуто. Никакой недели на раздумье. Ты принимаешь его полностью и безоговорочно на весь его гарантийный срок и последующий, к слову, тоже. – в этот раз мэтр был беспрекословен и в его пристальном, буквально буравящем взгляде не чувствовалось ни грамма намёка на былую иронию с весёлостью.
Лалии пришлось в этот момент посмотреть в его лицо, испытав не самые приятные с этим чувства, но поддаваться подступающему страху было уже как-то поздновато. Теперь-то она знала, чем могло закончиться её очередное необдуманное, как следует, решение и даже куда худшим вариантом, чем сегодня.
– Я уже всё поняла! А вы чего стоите тут, как бесхозные пеньки? – она тут же переключилась на надсмотрщиков, молча и неподвижно стоявших поблизости, но как бы в сторонке, рявкнув на них в сердцах от явного собственного бессилия. – Как кого-то избивать до полусмерти, то тут как тут, а помочь кому-то подняться, сразу вся бравада улетучивается?
Более конкретного приказа дор Инграм с Тартом ждать уже не стали. Без лишних слов приблизились к молодой хозяйке и её на удивление живому рабу, чтобы помочь последнему встать на ноги и может даже сопроводить обоих в покои монны. Но Лалия вдруг и здесь проявила нежданное упрямство, подставив под левую руку Каллена свои хрупкие плечики и рыкнув напоследок на обоих надзирателей.
– Дальше мы и без вас справимся. Помогите лучше своему дружку, а то, не дай бог, ещё скончается от подрезанного самомнения.
В этот раз мэтр Рэдлей всё-таки не удержался от циничного смешка, продолжая наблюдать за происходящим со своего места, как за новым актом всё ещё незаконченного представления.
– Боюсь, последнее будет восстановить куда сложнее, чем откушенный нос. Инграм, уберите отсюда это недоразумение и позови прислугу, чтобы оттёрли плитку от крови…
* * *
– Вот и что мне с тобой теперь делать?