Еще один день остался позади. На следующее утро сама встала пораньше, потому что была уверена – кто-нибудь обязательно придет, едва солнце покажется на небе. И не ошиблась, потому что уже спустя час в окно увидела Роберта и Еугена.
Новенький тащил фермера на себе, практически буквально. Еуген цеплялся за его плечи, висел на нем, и только когда они подошли ближе, я с ужасом заметила, как неестественно вывернута левая нога фермера.
Роберт втащил Еугена в гостиную, положил его на диван и только потом обернулся ко мне:
– С коня упал.
– Вы же отличный наездник! – шокировано воскликнула я, глядя на багровое лицо Еугена.
Фермер промычал нечто невразумительное и застонал от нового приступа боли. Руками он пытался обхватить свое колено, но даже дотронуться до него боялся, и просто обмахивал ладонями, словно веером.
– Отвлеки Веронику, – попросила я новенького, и тот сразу же послушался.
Дочка уже стояла на пороге спальни и со страхом смотрела на ногу Еугена. Роберт увел девочку на кухню.
– Так, а вы… – я судорожно облизнула губы. Да за что мне все это? Ни роды принимать я не умею, ни переломы лечить! Герда как-то не так меня обучала, это уж точно. – Вам нужно быть сильным и терпеливым. А еще не ругаться – в доме моя маленькая дочь.
– Сделай что-нибудь! – вскрикнул Еуген и прижал к лицу маленькую подушку.
“Что-нибудь!” – легко сказать! Если рассудить логически, то вывернутую ногу следовало сначала вправить, а потом наложить деревяшки. Желательно, конечно, залить ногу гипсом, но у меня не было ни его, ни каких-либо знаний по заливке ног.
Я метнулась на улицу. В почти пустом дровянике отыскала четыре плоских, но достаточно крепких рейки. После, уже в доме, порвала одну из простыней на тонкие полоски. Все это будет служить каркасом для ноги, но только после того, как я ее вправлю…
– Обезболивающее… – бормотала я себе под нос, перерывая все баночки в стеллаже. Еуген одобрительно замычал.
Из обезболивающего у меня была только настойка полыни с каплей смолы, сдобренная коротеньким заклинанием сна. Заклинание-то короткое, а вот сон будет глубоким и долгим. Но выбора не было, и я залила настойку в открытый рот уже почти ругающегося в голос Еугена. Мужчина замер на секунду, а после обмяк, глаза закрылись.
Из кухни выглянул обеспокоенный Роберт.
– Я его усыпила, чтобы не потерял сознание от боли. И мне понадобится твоя помощь, боюсь, я не справлюсь… с этим вот, – я указала на ногу фермера.
– Конечно, я сам все сделаю.
Я только глазами хлопнула, как мужчина тут же оказался рядом с Еугеном. Громкий, противный щелчок, и нога встала на место, а спящий фермер и не пошевелился. Надеюсь, он не чувствует боль сквозь сон.
– Теперь нужно приложить вот это… – начала я, протягивая Роберту рейки.
– Нужно чем-то зафиксировать, – сказал он одновременно со мной.