– Жанетта, что случилось?
Глаза ее закрылись, тело сотрясла судорога. Когда мучительный приступ миновал, она что-то прошептала сухими губами. Он наклонился, пытаясь расслышать ее пугающе тихий голос.
– Жанетта, что ты говоришь? Жанетта! Повтори!
Он встряхнул ее. Видимо, горячка оставила Жанетту, потому что плечо было холодным. И твердым.
Послышались тихие, неразборчивые слова.
– Отвези меня к теткам и сестрам. Они знают, что делать. Не для меня… для них…
– О чем ты?
– Хэл, будешь ли ты меня любить, что бы ни…
– Да, да, и ты это знаешь! Но сейчас у нас есть более важные дела, чем разговоры о любви.
Если она его и услышала, то никак это не показала. Голова Жанетты запрокинулась, точеный нос уставился в потолок. Веки и губы сомкнуты, руки вытянуты вдоль тела, ладонями вверх. Прекрасные груди оставались неподвижны: дыхание больной было слишком слабым, чтобы приподнять их.
Глава восемнадцатая
Хэл барабанил в дверь Фобо до тех пор, пока та не открылась.
– Хэл, ты пугаешь меня! – сказала жена эмпата.
– Где Фобо?
– На заседании совета колледжа.
– Я должен видеть его немедленно!
– Поспеши, если дело важное! – крикнула ему вслед Абаса. – Эти заседания ему до смерти надоели!
Когда Ярроу, слетев по лестнице и срезав все углы в ближайшем кампусе, подбегал к своей цели, его легкие горели огнем. Но он не сбавил темпа, вихрем промчался по ступеням административного здания и ворвался в помещение, где заседал совет.
Попытался было заговорить, но дыхание клокотало в горле.
Фобо вскочил с кресла: