– К сожалению, на второй вопрос ответ отрицательный, – сказал Фобо. – А на первый – только два дня назад мы смогли создать подслушивающее устройство достаточной чувствительности, чтобы его стоило устанавливать в твоих комнатах. Как тебе известно, мы отстаем от вас во многих отраслях науки.
– Я ежедневно осматривал
– А тем временем наши ученые отнюдь не бездельничали. Ваш прилет подстегнул исследования в некоторых областях.
Вошла сестра:
– Доктор, вас к телефону.
Фобо вышел.
Ярроу мерил шагами комнату, достал и закурил новую сигарету. Через минуту вернулся Фобо.
– Сейчас к нам кое-кто присоединится, – сказал он. – Один из моих коллег, наблюдающий за кораблем, сообщил, что Макнефф и двое уззитов вылетели на лодке. Прибудут в больницу через миг.
Ярроу резко остановился, у него отвисла челюсть.
– Сюда? А как они узнали?
– Думаю, что они располагают средствами, о которых забыли тебя проинформировать. Но не бойся.
Хэл застыл как столб. Сигарета догорела, обожгла пальцы. Он бросил окурок, раздавил ногой.
В коридоре зацокали сапоги.
В комнату вошли трое. Высокий и худой призрак – Макнефф, архиуриэлит. Двое других – приземистые, широкоплечие, в черном. Здоровенные, как у приматов, ручищи, пока еще пустые, готовы были в любой момент нырнуть в карманы. Тяжелые взгляды уперлись в Фобо и в Хэла.
Макнефф шагнул к навруму. Голубые глаза горели гневом, безгубый рот скалился зловещей улыбкой.
– Ты, неудобоназываемый дегенерат! – рявкнул он. Взметнулась рука, щелкнула выдернутая из-за пояса плеть. На белом лице Ярроу вспыхнули узкие красные полоски, выступила кровь.
– Отправишься на Землю в цепях, и там тебя выставят в витрине на потеху публике как законченного извращенца, предателя и… и…
Он брызгал слюной, не в силах подобрать подходящих слов.
– Ты, ты, прошедший Элохиметр! Ты, которому положено быть чистым, – ты вожделел к насекомой твари и возлежал с ней!
– Что?