Одной рукой он откинул одеяло, другой взялся за ночную сорочку и рванул от ворота вниз. Сорочка развалилась пополам, Жанетта лежала голая, безмолвная и бледная, словно шедевр великого скульптора.
Ее любовник тихо вскрикнул, но ничего не сказал, понимая, что Фобо – врач и действует, как считает нужным. В любом случае у кувыркуна не могло быть к ней никакого сексуального интереса.
Он смотрел, ничего не понимая. А Фобо простукал пальцами ее плоский живот, потом приложил к нему ухо. Разогнувшись, покачал головой:
– Не стану тебя обманывать, Хэл. Мы сделаем все, что в наших силах, но этого может оказаться недостаточно. Сейчас ее надо доставить к хирургу. Если вырежем яйца раньше, чем они наклюнутся, да еще поможет введенная тобой сыворотка – есть надежда обратить эффект вспять и спасти ее.
–
– Потом объясню. Заверни ее, я побегу наверх и позвоню доктору Куто.
Ярроу накрыл любимую одеялом, завернул, словно в кокон. Перевернул ее. Тверда, как манекен… Он накрыл ей лицо – не мог вынести этой каменной неподвижности.
Телефон на запястье заверещал, Хэл машинально едва не щелкнул кнопкой, но в последний момент успел сообразить и отдернуть руку. Однако телефон верещал громко и настойчиво. Промучившись несколько секунд, Хэл решил, что если он не ответит, то это будет выглядеть подозрительно.
– Ярроу!
–
– С докладом к архиуриэлиту. Вам будет дано пятнадцать минут.
–
Вернулся Фобо и спросил:
– Ну, что будем делать?
Стиснув зубы, Хэл пробормотал:
– Ты возьми ее за плечи, а я за ноги. При такой ее ригидности носилки не понадобятся.
Когда они спускались по лестнице, он сказал:
– Фобо, после операции ты сможешь спрятать нас? На лодке нам сейчас не улететь.
– Не волнуйся, – сказал кувыркун через плечо и загадочно добавил: – Землянам будет не до тебя.
У них ушла минута на то, чтобы погрузить ее в лодку, подлететь к больнице и там вытащить.