— Надо еще немного подождать, может стать больнее.
— Продолжай! — приказала я и впилась в его губу кусающим поцелуем. Джон застонал, и резко двинулся, вырывая всхлипы из нас обоих.
Он двигался все быстрее, едва не рыча, и я подстраивалась под его движения. Не было изящества, происходящее не могло быть больше непохожим на описываемое матренами в деревне. Я словно падала в адскую бездну — не замужняя, с человеком, от котором мало что знаю, на улице, словно дикарка, и с то же время, наслаждение можно было назвать лишь божественным. Оно становилось все острее, накатывая волнами, пронзая все мое тело. И вдруг ослепило. Испытанное мгновеньями назад в сравнение не шло с тем, что я чувствовала сейчас, когда Джон был во мне. В его объятиях я будто была всесильна. Джон лежал на меня, лениво целуя мое плечо.
— О чем ты думаешь? — прошептал Джон, целуя шею.
— Я люблю тебя, Джон.
На мгновенье мне показалось, что в глазах Джона промелькнула боль, но он моргнул, и в них осталась лишь нежность.
— Я тоже люблю тебя.
Я обняла Джона, и мы так и лежали, обнявшись, шепча друг другу нежности и обмениваясь сладкими поцелуями, так отличными от ненасытных и требовательных ранее. О том, что поцелую бывают разными, я тоже не подозревала.
Постепенно, отходя от произошедшего, я начала замечать что-то кроме Джона. Луна вовсю светила над нами. От реки тянуло холодном, и я начала мерзнуть. Джон поднялся, оделся сам, и помог мне, но постоянно прерывался на поцелую, и мне пришлось взять дело в свои руки, иначе мы бы до утра не собрались.
— Пойдем.
Я не спросила куда. Правда в том, что я пошла бы за Джоном куда угодно. Когда все во мне успело так измениться? Как мне теперь выбрать между моим желанием стать лекарем, и желание быть с Джоном постоянно? Столько вопросов, а голова все еще чуть кружилась, и никакой ответ на ум ни приходил.
Мы пришли в лагерь, где стояло не так уж и много рыцарских шатров.
— Многие уехали сразу после поражения, — пояснил Джон на мой невысказанный вопрос. — Другие остались, ведь это настоящий фестиваль, а в последние годы было не много поводов для радости.
В шатре Джона было немного места. Центральное, напротив входа, занимали доспехи — черные, как и его одежда. Массивные, с длинным тяжелым мечом, и щитом, рисунок на котором я никогда прежде не видела. Все вместе казалось неподъемным. На полу лежали два тюфяка, набитых соломой. Пахло железом, кожей и соломой.
— А если Этьен вернется? — забеспокоилась я.
— Он каждую ночь пропадает не пойми где. Да и что такого, если он увидит тебя спящей, мы ведь путешествовали вместе.
Но с тех пор столько всего изменилось. Тогда это были незнакомые мне люди. И даже если мы прижимались друг к другу во время холодных ночей в поле или лесу, то только в поисках тепла, чтоб не замерзнуть. С тех пор прикосновение к Джону полностью изменило свое значение. Я не стеснялась сделанного, и своих чувств. Но это не значит, что я жаждала насмешек Этьена, а увидев нас вдвоем, сдержаться он вряд ли сможет.
— Не волнуйся о его словах. Я защищу тебя от всего, даже от его чувства юмора, — Джон улыбнулся, и поцеловал меня в нос.
Что-то мне не верилось, что кого-то в мире можно защитить от острого языка Этьена, но было уже за полночь, и меня клонило в сон, и я покорно легла рядом, засыпая в теплых объятиях Джона.
Утро наступило раньше, чем я успела отдохнуть. На тюфяке напротив сидел Этьен, и по его ухмылке я поняла, что до этого молчал он только благодаря огромной силе воли. Он уже раскрыл рот, но голос позади меня его прервал:
ebooksa