Туман над Смородиной

Хрусть.

Хрусть.

Хрусть.

Опустив глаза, они поняли, что шагают по снегу.

— Разве бывает снег в червене (древнерусск. Июль)? — спросил Меон, нагоняя быстрый шаг Агены.

— Не бывает, — кусая губу, ответила она, — думаю, мы близко к Озеру, и с Даной что-то случилось. Обычно она может контролировать мороз.

Ботинки промокли от снега, что доходил уже до щиколоток, ноги вымокли и неприятно хлюпали с каждым шагом, но они не позволяли себе сбавить ход.

«Ещё немного», — говорила ведьма самой себе, — «ещё немного и всё закончится», — словно молитву Предкам, повторяла она, выбегая прямо к берегу.

Обернувшись, она увидела Меона, застывшего среди падающего с макушек деревьев снега.

— В чем дело? Пойдём скорее, мы уже пришли, — поторопила она его, потянув за рукав.

— Агена, я… — казалось, в его горле стоял ком. Ведьме тут же захотелось откашляться, — я там бесполезен, я не смогу защитить ни тебя, ни Тумуна. Мне нельзя причинять вред таким же, как я.

Он почти обнял себя за плечи, но она не дала ему этого сделать, схватив за руки.

— Ты нужен мне, и не обязан никого защищать. Ты обещал поделиться мужеством, когда мне оно понадобится, — в её глазах Меон разглядел разгорающееся пламя и своё собственное отражение, что точно плавилось в ведьмовском огне, — сейчас самое время.

…

— Так торопишься умереть? — голос Креслава звучал мягко и сладко, словно мёд, стекающий с ложки, — Похвально, похвально. Неужто совсем не страшно на Тот берег отправляться?

Тумун зло процедил сквозь зубы:

— Не осталось во мне страха больше. Так сильно руки чешутся, чтоб тебя удавить, что о себе и думать забыл даже. — Его ядовитой ухмылкой можно было бы отравить целый табун крепких лошадей.

Тени, робко оплетающие ближайшие деревья, стали смело выходить из своих укрытий, заковывая колдуна в плотное кольцо.

— Друзей решил позвать? — Кинул он нечистому, — Чести в тебе совсем не осталось, или ты боишься меня?

— Ха! — в мутных глазах проскочил недобрый блеск, — бояться смертного — удел слабых. Сущи не друзья, а верные подчинённые нечистых. А что, — он сделал жалостливое лицо, — хочешь своих друзей позвать себе на помощь?