Сто лет одиночества

22
18
20
22
24
26
28
30

– Верю, — отозвался врач, — но ведь должен был я придумать что-нибудь в оправдание счета.

Ничего не ответив на это, вдова спросила:

– Я еще должна лежать?

– Наоборот, — сказал врач, — я это строго вам запрещаю. Спуститесь в гостиную и принимайте визитерш как полагается. К тому же, — иронически добавил он, — вам о стольких вещах надо поговорить!

– Ради бога, доктор, — воскликнула она, — не будьте таким насмешником! Наверно, это вы наклеиваете листки.

Доктор захохотал. Выходя, он остановил взгляд на кожаном чемодане с медными гвоздиками, стоявшем наготове в углу спальни.

– И привезите мне что-нибудь на память, — крикнул он, уже перешагивая порог, — когда вернетесь из своего кругосветного путешествия!

Вдова, снова занявшаяся расчесыванием волос, ответила:

– Непременно, доктор!

Так и не спустившись в гостиную, она оставалась в постели до тех пор, пока не ушла последняя визитерша. Только после этого она оделась. Когда пришел сеньор Кармайкл, вдова сидела у приоткрытой двери балкона и ела.

Не отрывая взгляда от щели, она ответила на его приветствие.

– Если разобраться, — сказала вдова, — эта женщина мне нравится: она смелая.

Теперь и сеньор Кармайкл смотрел на дом вдовы Асис. Хотя было уже одиннадцать, окна и двери по-прежнему оставались закрытыми.

– Такая у нее природа, — сказал он. — Она создана рожать мальчиков, так что иной и не могла быть. — И добавил, повернувшись снова к вдове Монтьель: — А вы тоже цветете прямо как роза.

Сеньору Кармайклу показалось, что свежестью своей улыбки она подтверждает его слова.

– Знаете что? — спросила вдова и, не дожидаясь, пока он справится со своей нерешительностью, продолжала: — Доктор Хиральдо убежден, что я сумасшедшая.

– Что вы говорите!

Вдова кивнула.

– Я не удивлюсь, — сказала она, — если он уже обсуждал с вами, как отправить меня в психиатрически больницу.

Сеньор Кармайкл не знал, как ему выйти из этого затруднительного положения.