— Ну, а ежели ты не посчитаешь нужным советоваться со мной,— как знаешь.
— О чем советоваться? — я и в самом деле не мог взять в толк, о чем следует с ним говорить.
— О том, что творится у тебя в душе.
— То есть?
— То есть, что ты сам собираешься делать дальше?
— Мне идти работать?
— Да нет, я говорю о твоем внутреннем настрое. Чего ты вообще хочешь?
— Вы же говорите, надо продолжать учиться...
— Для этого нужны деньги. Но дело не в деньгах, дело в твоем настроении.
Ну почему он не сказал всего одну фразу: «Будешь учиться — и тогда из дома станут высылать деньги?» Сказал бы — и я моментально перестроился бы. Так нет же, он не сказал. А я продолжал блуждать в потемках.
— Ну что? У тебя хоть мечты какие-нибудь есть? О тебе заботятся, стараются, но ты, видно, никогда не поймешь, как это нелегко...
— Виноват...
— Ведь я действительно беспокоюсь о тебе. Мне, конечно, хочется, чтобы ты сам всерьез задумался. Чтобы ты доказал, что псе понимаешь, начинаешь отныне новую, красивую жизнь. Если бы ты подошел ко мне, поделился своими планами на будущее, спросил совета — я бы с удовольствием обсудил с тобой твои дела. Я человек бедный, и потому, ежели ты намерен роскошествовать дальше, то ошибся адресом. Но если ты возьмешься за ум, продумаешь свою жизненную программу, поделишься со мной планами — я, ну, насколько позволят мои возможности, буду рад помочь тебе, выйти на твердую дорогу. Это ты понимаешь? Гак чего же ты все-таки хочешь?
— Если нельзя так просто оставаться в этой комнатке, пойду работать и...
— Ты это говоришь серьезно? В наше время даже выпуск- инкам императорского университета непросто...
— Я ведь не собираюсь стать служащим.
— Кем же ты собираешься стать?
— Художником,— решительно выпалил я.
— Что?!
Не забыть мелькнувшего в лице Палтуса ехидства, никогда не забуду, как он захохотал, услышав мое признание. Сколько прозрения было в этом хохоте! И не только презрения... Если наш мир сравнить с морем, то, как сквозь толщу воды просматриваются фантастические колеблющиеся блики, так же сквозь смех проглядывает запрятанная вглубь сущность взрослых людей.