Смерть пахнет сандалом

Руки на пистолетах задрожали, в душе разлилась клокочущая ненависть. Цянь Сюнфэй увидел, как Юань Шикай при поддержке охранников ступил на покачивающийся трап. Под звуки оркестра все офицеры спешились и опустились на колени для встречи, не спешился лишь он. Махнув рукой, Юань Шикай приветствовал подчиненных. На его широком, упитанном лице разлилась великодушно-снисходительная улыбка. Он обвел взглядом подчиненных, и наконец его взор встретился со взглядом сидевшего в седле Цянь Сюнфэя. В этот миг стало ясно, что Юань Шикай все понял. Это и входило в его планы, он как раз не хотел, чтобы Юань Шикай остался в неведении, от чьей руки пал. Цянь пустил коня вперед и одновременно выставил вперед пистолеты. Всего через секунду морда его коня уткнулась в грудь Юань Шикая. Цянь громко воскликнул:

– Ваше превосходительство Юань, вот вам месть за шестерых благородных мужей!

Цянь наставил пистолет, который держал в правой руке, на командующего и одновременно нажал на спусковой крючок. Но ожидаемого грохота выстрела не последовало, как не последовало и резкого запаха пороха. Не увидел он и то, как разлетелась на куски большая голова Юань Шикая – зрелище, несчетное число раз прокручивавшееся у него в мозгу.

Цянь наставил и пистолет, который держал в левой руке, и тоже зажал спусковой крючок. Но ожидаемого грохота выстрела опять не последовало, как и резкого запаха пороха. И снова толстенная башка Юань Шикая не рассыпалась вдребезги, хотя эту картину несчетное число раз он рисовал себе в мыслях.

Офицеры в ужасе замерли, ведь если бы не нелепость с пистолетами, Цянь вполне успел бы перестрелять всю сходку будущих президентов и премьер-министров, и всю еще несвершившуюся новейшую историю Китая пришлось бы переписывать, но в этот решающий момент пистолеты подвели его. Поднеся их к глазам, Цянь посмотрел на них и со злобой швырнул в реку, смачно выругавшись:

– Шалавы вы эдакие!

Выскочившие из-за спины Юань Шикая телохранители стащили его с коня. К нему кинулись и поднявшиеся с колен офицеры, которые все как один впились в его тело.

Юань Шикай же не выказал никакой паники, лишь легонько пнул пару раз сапогом прижатое к земле его дюжими телохранителями лицо бывшего подчиненного и, покачав головой, молвил:

– Ах, какая жалость, какая жалость!

– Ваше превосходительство Юань, ты верно говорил, – воскликнул он с болью в голосе, – пистолет никакая не мать!

Юань Шикай лишь усмехнулся:

– Как, впрочем, и не женщина.

Глава 12. Щелочки

1

На другой день после кровавого инцидента в Масане Цянь Дин сидел в своем кабинете и собственноручно набрасывал текст телеграммы, которую хотел отправить главе округа Лайчжоу Цао Гую, начальнику области Цайин Тань Жуну и генерал-губернатору провинции Шаньдун Юань Шикаю с сообщением о чудовищном преступлении, учиненном немцами в Гаоми. Накануне вечером Цянь лично осмотрел место происшествия, и трагические картины произошедшего теперь одна за другой мелькали перед его глазами. В ушах попеременно звучали неумолимый плач и брань народа. Начальник уезда кипел гневом, кисть его летала, как ветер, в каждой черте на бумаге отражалась его глубокая печаль.

Крадучись вошел старый советник по судебным делам и вручил ему телеграмму. Послание Юань Шикай передал правительству Лайчжоу. Теперь оно настигло и уезд Гаоми. Генерал-губернатор по-прежнему торопил власти уезда Гаоми со скорейшей поимкой Сунь Бина и передачей его в руки правосудия. Кроме того, уезду Гаоми предлагалось изыскать пять тысяч лянов серебра для возмещения убытков немцам. В телеграмме также высказывалось требование подготовить щедрые подарки, доставить их в больницу, устроенную христианами в Циндао, и навестить получившего ранение головы инженера, чтобы умиротворить немцев и замять это дело. И так далее в том же духе.

Дочитав телеграмму, Цянь Дин хлопнул по столу и вскочил. С губ его слетело ругательство:

– Сволота! – Относилось ли это к его превосходительству Юаню или к немцам, оставалось неясно. Он заметил, как трясется козлиная бородка советника и как мелькают дьявольские огоньки у того в глазках. Начальник уезда терпеть не мог советника, но вынужден был полагаться на него. Отменный крючкотвор, дальновидный и расчетливый, тот прекрасно разбирался во всех хитросплетениях государственной службы, а заодно приходился двоюродным братом советнику по судебным делам в управе правителя района. Уездному приходилось заботиться о том, чтобы бумаги, исходившие от уезда, не оставляли без внимания в управе района, поэтому без этого старика ему было никак не обойтись. – Советник, распорядись, чтобы седлали коней!

– Осмелюсь спросить начальника, куда седлать коней?

– В Лайчжоу поеду.