– Не ведаю, зачем начальник отправляется туда.
– Хочу встретиться с сановником Цао, чтобы добиваться справедливости для народа Гаоми!
Советник бесцеремонно взял только что написанный начальником текст телеграммы, пробежал его глазами и осведомился:
– Правильно понимаю, что именно эту телеграмму надо послать его превосходительству генерал-губернатору?
– Совершенно верно, прошу вас только доработать текст.
– Ваше превосходительство, я, недостойный, последнее время глохну и слепну, голова уже не такая светлая. Если служить дальше, боюсь, не справлюсь с делами вашего превосходительства. Прошу вас, смилуйтесь, отпустите вашего покорного слугу в родные места на покой. – Советник неловко улыбнулся, достал из рукава наспех написанное письмо и положил на стол: – Это прошение об отставке.
Уездный мельком глянул на документ и холодно усмехнулся:
– Дерево еще не упало, советник, а мартышки уже разбегаются!
Советник не рассердился, а лишь учтиво улыбнулся.
– Даже если людей связать вместе, то они все равно не станут мужем и женой, – добавил уездный. – Раз уж собрался уходить, останавливать тебя бессмысленно. Так что действуй по собственному желанию.
– Премного благодарен вашему превосходительству за милостивое разрешение!
– Вернусь из Лайчжоу, устрою тебе проводы с вином.
– Благодарю за радушие, ваше превосходительство.
– Не стоит благодарностей! – махнул рукой уездный.
Дойдя до двери, советник обернулся:
– Ваше превосходительство, мы с вами, в конце концов, какое-то время служили вместе. По мнению недостойного, в Лайчжоу вам ехать нельзя. И эту телеграмму в таком виде отправлять не стоит.
– Объясни, что не так, советник.
– Ваше превосходительство, недостойный скажет лишь одно: вы как чиновник отвечаете перед начальством, а не перед народом. Если стал чиновником, то нельзя быть честным. Если хочешь все по-честному, то не надо было идти в чиновники.
Уездный снова холодно усмехнулся:
– Метко сказано. Если есть еще что сказать – выкладывай, советник.