Агасфер обнял Настю, прикоснулся губами к ее виску.
– Ты не должна знать обо мне нынче ничего, Настенька, – шепнул он ей. – Я не хочу скрывать: здесь я хожу по тонкой жердочке. И если споткнусь, то мои новые «друзья», как ты их называешь, могут схватить тебя и допросить. Это они умеют! Если ты будешь знать обо мне правду, они сумеют тебя сломать, поверь! Лучше не знать!
– Я никогда не предам своего мужа, своего Мишеньку! Пусть допрашивают!
– Но у нас есть сын, Настенька! И ты мать… Они могут выбить из тебя правду. Так что лучше, пожалуй, считать меня предателем, – горько усмехнулся Агасфер!
– Боже мой, Андрюшенька! – Настя так крепко обняла сынишку, что тот пискнул от боли. – Мишенька, может, мне с ним лучше уехать отсюда? Георгий Филиппыч говорил, что у него есть дом где-то на Гаваях, в Гонолулу. Надо поговорить с ним!
– Поздно, Настенька! Теперь тебя отсюда не выпустят. Ни в Гонолулу, ни обратно в Россию. Не выпустят – пока я им нужен… Прости, родная – но ты знала, на что шла! Я предупреждал тебя в Петербурге… Я не хотел, чтобы ты перебиралась из Владивостока на Сахалин… Но ты же у меня упрямая, Настенька!
– И что же нам теперь делать?
– Ждать, Настенька! Ждать и молиться, чтобы у меня все получилось. И верить, конечно!..
На десятый день, как и обещал, в Хакодате объявился Осама. О своем прибытии он известил Агасфера запиской, которую принес какой-то мальчишка. Прочитав записку, написанную по-русски, Агасфер показал ее Насте.
– Ну, вот, родная, похоже, труба зовет! Мой японский «друг» просит нас прийти завтра утром к православному храму Воскресения Господня[155].
– Это недалеко от дома, – машинально кивнула Настя и вдруг вскинулась. – Ты сказал, что он просит прийти не тебя одного, а
– Что с тобой, родная? Ты же уже знакома с ним! И мы все вместе плыли сюда с Сахалина, помнишь?
– Не хочу! – упрямилась Настя.
Агасферу стоило большого труда уговорить ее.
Оставив сынишку на попечение жены Демби, на следующее утро Агасфер и Настя отправились к храму. Утренняя служба в нем уже кончилась, и народу рядом было немного. Морского офицера в ослепительно-белой форме, разглядывающего храм издали, Агасфер приметил сразу. Моряк стоял к ним спиной, заложив руки за спину. Присмотревшись, Агасфер различил на погонах широкую золотистую полосу и по три серебряных цветка вишни, свидетельствующие о полковничьем звании офицера. На левом боку морского полковника[156] висел кортик в затейливо украшенных ножнах.
Когда Настя с мужем проходили мимо, полковник вдруг повернулся к ним лицом, и Агасфер с удивлением узнал в моряке Осаму. Тот широко улыбнулся и даже козырнул:
– Здравствуйте, госпожа Берг! Здравствуйте, барон! Ну, как вам мое новое обличье?
– О-о, вас и не узнать, Осама-сан! – коротко поклонился Агасфер. – Перешли в 3-е управление[157] Императорского штаба?
Бросив быстрый взгляд на Настю, японец чуть нахмурился, но тут же слова расплылся в широкой улыбке:
– Госпожа Берг, как я посмотрю, не слишком рада меня видеть? Отчего?
ebooksa