– Камешек-то фальшивый!
Берг нахмурился, тоже разглядел безделушку, пожал плечами:
– Я не специалист, конечно…
– Да точно тебе говорю, Бергуша: фуфло, – заверил Медников. – «Обули» нашего красного командира в его распределителе! Если, конечно, не что похуже…
Агасфер вопросительно поглядел на него:
– Похуже? Что ты имеешь в виду, Евстратий?
– Провокацию комиссарскую, Бергуша! Всучили, положим, тебе заведомую фальшивку. А передавать гостинчик будешь – тебя за ворот: а где настоящее?
– Ерунду несешь, Евстратий, – подумав, вынес вердикт Берг. – Зачем это Ханжикову? Его по молодости обманули, он от чистого сердца сестричку порадовать хотел.
– Ну, пусть так, – согласился Медников. – Нам-то теперь что делать?
– Купить другое, с настоящим камешком, – решил Берг. – Будем в Урге и Иркутске – поищем. А то и вправду некрасиво может получиться.
Маневровый паровоз, потаскав по рельсам короткий «спецсостав», наконец приткнулся у границы станции. Вскоре по соседнему пути его обогнал длинный эшелон с красными крестами. Когда он остановился, тронулся и маневровый паровоз. Машинист, отъехав назад, подождал, пока стрелочник перекинет тяжелый рычаг и пристроил сцепку с теплушками к последнему санитарному вагону.
Часа через полтора семафор поднял крыло, паровоз где-то далеко впереди свистнул и состав дернулся, набирая ход. Экспедиция в полном составе сидела в проеме сдвинутой двери, свесив ноги.
– Смотри, отец, Ханжиков стоит! – показал рукой Андрей. – Я думал, он давно ушел…
Подождав, пока теплушка с экспедицией поравняется с ним, командир поймал взгляд Агасфера, поднял сжатую в кулак руку и энергично закивал головой. Сквозь грохот колес и свист ветра донеслось:
– …елаю! Обязательно сделаю!
Хотя попутный поезд пришлось ждать долго, зато ехали, по военным временам, достаточно быстро: санитарный эшелон ненадолго притормаживал лишь на разъездах, пропуская множество поездов, мчащихся на восток. 260 верст до Верхнеудинска одолели за остаток дня отъезда и ночь, еще до восхода солнца. До света решили подождать в теплушке, которую вместе с другими здешний маневровый паровозик уволок в какой-то дальний тупик.
Когда развиднелось, стал виден и сам старый город – необычная, лишь изредка покрытая серыми шапками юрт панорама. Возле этих походных жилищ кое-где дымились костры, изредка проезжали арбы с высокими колесами. В упряжки были запряжены невозмутимые верблюды, неторопливо переставляющие голенастые ноги.
Поразило путников и неимоверное количество донельзя худых собак, бегающих повсюду целыми стаями. Учуяв чужаков, несколько собак попытались заскочить прямо на платформы – их едва удалось отогнать палками.
Путники переглянулись: собаки были одичалыми и явно голодными. Разбросанные кое-где на путях конские кости были обглоданы дочиста. Пришлось вооружаться увесистыми палками и жердями – иначе пробиться сквозь окружившую короткий состав свору оскаленных пастей было невозможно.
Проводники свели по сходням лошадей, запрягли их в два тарантаса и телеги. Тронулись в путь под удивленно-завистливое пощелкивание языками проводников – так им понравились тарантасы на «дутиках». Своих собак на всякий случай путешественники посадили в телеги и привязали.
ebooksa