– Честно, не знаю. Ничего не слышал. С другой стороны, так даже лучше, и хорошо, что она не пишет. И это объясняет все, абсолютно все. Это ревность.
– Какая? Вы о чем? Не забывайте, что я был в Японии.
– К Дженнифер, – сказал Уинтерботтом, склонив голову в глубоком унынии. Потом он попытался проглотить имя, как таблетку запив его своей полупинтой светлого пива. – Это одна, ну, с которой я живу сейчас. Даже не помню, как это началось. Это случилось, когда Имогена ушла. Дженнифер была в баре, а потом пошла ко мне. Она сказала, что сварит сосиски. Ну и вот вам. Очень ревнивая, – повторил он. – И говорит, знаете ли, изысканно, как Имогена прежде.
– Вы что, совсем дурак? – спросил я.
Светлый эль, теплый и поддельный, вставлял плохо, он-то меня и попутал. Я заказал бренди с газировкой. Боже, как я устал.
– Ну да, – глупо ухмыльнулся Уинтерботтом. – И, послушайте, я очень, очень сожалею о вашем отце. Только ради этого я пришел сюда. Вы знаете, что я делал вечером? – Гордость распирала его. – Мы были вместе в пабе, и потом это в телевизоре. Тогда я сказал, что знаком с вами, и она мне не поверила. И тогда я сказал, что пойду в сортир. Сортир там во дворе, знаете ли. Ну и я помчался как угорелый – вроде отлить. Я не думаю, что она поняла, куда я. Но когда вернусь, скандал будет грандиозный.
Он хихикнул.
– На что вы живете?
– На что я могу жить. За ее счет, я думаю. У нее небольшая пенсия, видите ли. И еще у нее алименты.
– Сколько же ей лет, господи помилуй?
– Сколько? Старше меня. Гораздо. Но, о-о, нет же, нет, ну что вы. И она очень умна. Но очень ревнива.
– Вы, – сказал я, – немедленно возвращаетесь к Элис.
– Знаете, – сказал он изумленно, – как раз об этом я и подумывал. Я подумал, что вы там поглядите, как карты легли, и дадите мне знать.
– Лучше бы вам вернуться, – сказал я, – пока не слишком поздно. Пока Элис не связалась с кем-нибудь еще.
– Но этот Джек Браунлоу уже женат. И никогда не получит развод.
– Я не Джека Браунлоу имел в виду, – сказал я. – Не важно кого. Вам бы не следовало все это начинать, вы не созданы для этого.
– Это она все начала, она и Джек Браунлоу.
– Да какая разница, кто заварил кашу. Вы сильно согрешили против стабильности и сами видите, в какое чертово месиво можно попасть, вытворяя такое, – сказал я. – Но пойду-ка я посплю немного. Я просто с ног валюсь.
– Слушайте, – сглотнул Уинтерботтом, – если я вернусь, то обратно уже не выберусь. Уж она постарается. Когда вы отправляетесь?
– Утром.