– Сопляк, – добавил я. Пожав плечами, Гвидо исчез.
Я подошел к бывшему владельцу машины. Теперь рядом с ним стояла бледная женщина.
– Вот… – сказал я.
– Понимаю… – ответил он.
– Нам бы лучше не вмешиваться, но тогда вы получили бы меньше, – сказал я.
Он кивнул, нервно теребя руки.
– Машина хороша, – начал он внезапно скороговоркой, – машина хороша, она стоит этих денег… наверняка… вы не переплатили… И вообще дело не в машине, совсем нет… а все потому… потому что…
– Знаю, знаю, – сказал я.
– Этих денег мы и не увидим, – сказала женщина. – Все тут же уйдет на долги.
– Ничего, мать, все опять будет хорошо, – сказал мужчина. – Все будет хорошо! Женщина ничего не ответила.
– При переключении на вторую скорость повизгивают шестеренки, – сказал мужчина, – но это не дефект, так было всегда, даже когда она была новой. – Он словно говорил о ребенке. – Она у нас уже три года, и ни одной поломки. Дело в том, что… сначала я болел, а потом мне подложили свинью… Друг…
– Подлец, – жестко сказала женщина.
– Ладно, мать, – сказал мужчина и посмотрел на нее, – я еще встану на ноги. Верно, мать?
Женщина не отвечала. Лицо мужчины покрылось капельками пота.
– Дайте мне ваш адрес, – сказал Кестер, – иной раз нам может понадобиться шофер. Тяжелой, честной рукой человек старательно вывел адрес. Я посмотрел на Кестера; мы оба знали, что беднягу может спасти только чудо. Но время чудес прошло, а если они и случались, то разве что в худшую сторону.
Человек говорил без умолку, как в бреду. Аукцион кончился. Мы стояли во дворе одни. Он объяснял нам, как пользоваться зимой стартером. Снова и снова он трогал машину, потом приутих.
– А теперь пойдем, Альберт, – сказала жена. Мы пожали ему руку. Они пошли. Только когда они скрылись из виду, мы запустили мотор.
Выезжая со двора, мы увидели маленькую старушку. Она несла клетку с попугаем и отбивалась от обступивших ее ребятишек. Кестер остановился.
– Вам куда надо? – спросил он ее.
– Что ты, милый! Откуда у меня деньги, чтобы разъезжать на такси? – ответила она.