Слабо, моя милейшая Саманта Грин. Я не собираюсь изумленно охать, делать большие глаза и восхищенно распытывать, ну, как же ты все ЭТО узнала.
— Сэм, если ты и вправду считаешь, что подобными разговорами ты внушишь мне то, что тебе так страстно хочется мне внушить, то ты сильно ошибаешься. И если ты и дальше будешь так старательно наседать мне на темечко и долбить его каждый божий час, не боишься, что я просто тебя пошлю и, в конечном счете, попрошу администрацию общежития расселить нас по другим комнатам?
Кажется, мои слова достигли нужной цели. Лицо Сэм разгладилось и побелело больше обычного, почти до мертвенно серого оттенка. Точный и вымеренный удар под дых.
— Ты это серьезно? Хочешь меня заверить, что сделаешь это из-за какого-то муд… парня?
Она даже ткнула мне в лицо указательным пальчиком и, вроде, он слегка даже дрожал.
— Я тебя предупреждаю на будущее. Потому что у меня нет особых желаний тратить последние месяцы выпускного курса со всеми силами и нервами на скандалы с лучшей подругой. Вместо моральной поддержки и дружеского участия я должна буду день за днем выслушивать подобные бредин без единого весомого аргумента и реального доказательства? Нет уж, извини меня. И сделаю я это не ради парня, нет. Ради своего морального и физического спокойствия. И проси, если среди тех, кто захочет меня в этом поддержать вдруг окажется Дэниэл Мэндэлл. Ведь он меня ни пилит, чтобы я прекратила с тобой водить всякую дружбу… Вот ведь незадача и странная штука. Подумай только…
Это была не просто победа, это был чистый нокаут. Официальный лидер был разбит, разгромлен и раздавлен до полной капитуляции. Наша несравненная, никем непобедимая Саманта Грин пала к ногам правильной невзрачной тихони Эллис Льюис.
Да, ей действительно пришлось пойти на все мои непримиримые условия. Каким-то неподвластным человеческому пониманию чудом, мне удалось вытянуть из нее обещание, что она прекратит все свои нездоровые манипуляции давить и доставать меня с Дэном, и больше не станет чинить нам никаких препятствий в наших с ним возможных будущих отношениях. Нужно было взять с нее тогда письменное согласие, заверенное и подкрепленное печатью у нотариуса.
Как показывает жизненная практика (а Сэм уже многое знала об этих маленьких неофициальных законах жизни), какой бы крепкой и долгой не была ваша дружба, достаточно на горизонте появиться третьему участнику противоположного пола и вся эта прошитая основа летит в тартарары. Видимо, Саманта сразу догадалась, что на фоне Мэндэлла, ее яркая персона начинала отходить на слишком задний план. Не представляю, что ей стоило, подавить собственную гордыню и капитулировать на моих условиях, но это не значило, что моя лучшая подруга перестала быть все той же дерзкой и непримиримой рыжей бестией. Нужно очень хорошо ее знать, чтобы понимать ход мыслей и поступков этой стервозы. Она никогда ничего не делала, не имея за пазухой парочки припрятанных булыжников и козырных тузов. Конечно, я старалась не терять бдительности и следить за всеми ее публичными поползновениями, в ожидании очередного подвоха или неожиданного поворота на 180 градусов. Но, увы, я не могла наблюдать за ее передвижениями и делами все 24 часа в сутки. Что, кстати, меня больше всего и напрягало.
Кто именно запустил эту игру, если это вообще можно было так назвать? Но пружина была затянута, и шестеренки закрутились. Время пошло…
— Эй, Льюис, тебя там спрашивают по телефону, — на следующий день в нашу комнату сунулась физиономия смутно знакомого студента с нижнего этажа.
У меня отвисла челюсть и судорожно свело брови.
— Чего?.. Кто? — пытаюсь проморгать с глаз горячую пленку.
— Какой-то Дэн. Говорит, что срочно.
Моя голова автоматом поворачивается в сторону Сэм. Саманта смотрит на нашего гостя с не меньшим удивлением, чем я. Сразу начинаю вспоминать откуда у Мэндэлла наш номер. Но время неумолимо стягивается до минимальных пределов наносекунд.
Срываюсь с места со стула одновременно с Сэм, вскочившей с кровати. Летим обе в унисон прямо на офигевшего второкурсника, выпучившего на нас и без того огромные лягушачьи глазища. Паренек вовремя отскакивает в сторону, иначе бы точно стал жертвой сразу обоих неконтролируемых подруг.
О, боже. Видел бы нас тогда Дэниэл. Две ненормальные девчонки, у которых в одном месте еще не выветрилась подростковая дурь, несутся по коридору в сторону лестничной площадки, пытаясь не только обогнать, но и помешать одна другой в лидирующем первенстве. Хорошо, что нас окружают такие же студенты переростки, как и мы сами. Так что, наше поведение, можно считать, расценивалось в тот момент на должном уровне равного менталитета.
Хотя, кто знает. Возможно, Мэндэлл посмеивался бы над нами подобно Гари Олдману в образе Дракулы, наблюдавшем из ментального астрала за бегающими под дождем по саду Люси и Миной… Ну, через десять лет определенно так бы и наблюдал.
Не знаю как, но моя рука первая дотянулась до телефонной трубки, дожидавшейся в тоскливом одиночестве своего абонента на крышке полки. Сэм не хватило всего какой-то доли секунды, даже при самом мощном отчаянном прыжке на последних метрах. Ее слегка занесло на стенку, зато я умудрилась второй рукой зацепиться за коробку-полку с телефоном-автоматом и не последовать по инерции за подругой прямо ей на спину.
— Да… Алло… Слушаю, — эйфория от очередной маленькой победы и преждевременной радости захлестнула меня под самое горло. Едва не задыхаюсь, но скорей от сбитого из-за быстрого бега дыхания.