– Все. Я пошла. Если что, звоните, – бросаю напоследок и выхожу из квартиры, пока еще не слишком поздно.
Маруськина спальня похожа на магазин игрушек после разорвавшейся бомбы. Здесь есть все: куклы, плюшевые мишки, маленькие фигурки «Лего», даже коллекция машинок.
– Я точно могу пойти? – спрашивает подруга в десятый раз, раскладывая перед собой на кровати цветные блески для губ.
– Точно! – смеюсь я.
– А Богдан будет?
– Не знаю… – отвечаю, и отметка настроения стремительно падает вниз.
– Он еще болеет?
– Ему уже лучше.
– Вы общались сегодня?
– Да. Утром. Снова поцапались. В очередной раз пытался отговорить меня идти к Киру.
– Ревнует, – хмыкает Маруся.
– Да где там ревность? У них с моим отцом один мозг на двоих.
– Да-а-а… Понимаю. Мои родители тоже все время причитают… Вот вырастешь, будешь делать что хочешь. Но мне хочется сейчас! Об этом никто не подумал?
– Вот именно! Когда еще? Через пять лет мы уже будет старыми клячами, которые мечтают только о полном медицинском обследовании, а не о тусовках.
– Надеюсь, у твоего Кирилла есть симпатичные друзья, – загадочно произносит Маруся и, определившись наконец с блеском, мажет на губы бледно-розовую слизь.
– А как же твой принц?
– Да ну его! Достал!
– Что случилось?
– Ай! Не хочу об этом! Мы сегодня тусим. Веселье-веселье! – Маруся хлопает в ладоши, пародируя знаменитого русского актера.
Таксист везет нас по назначенному адресу. Волнение бурлит в душе, густое варево из сомнений и противоречий. Практически незнакомая компания, дом на окраине. Напоминает начало ужастика, где в конце в лучшем случае выживает кто-то один. Маруся смотрит в телефон, гневно сдувая светлые кудряшки со лба.