Мир Аматорио. Искушение

– Десмонд не трахал тебя тут? – Джеймс наклоняется и рычит мне в ухо. – Я это исправлю.

Я содрогаюсь от отвращения. Меня скоро вывернет наизнанку. В животе скручивается невыносимо тошнотворный узел. Я вновь дергаюсь, чтобы хоть как-то отодвинуться от Джеймса.

– Надеюсь, ты сдохнешь, как можно скорее! – охрипшим голосом кричу я. – Надеюсь, ты сгоришь в аду!

– Только после тебя, Кристи, – ухмыляется Джеймс. – Ну же, расслабься. Я знаю, что ты любишь трахаться. Я видел, как ты давала свою киску Десмонду в трейлере.

На мгновение я замираю. Мои глаза округляются, к горлу тотчас подступает новый приступ тошноты. Этот ублюдок подсматривал за нами?

– За вами было интересно наблюдать. Я представлял себя на месте Десмонда.

Джеймс тянет мое белье вниз, а затем я слышу звук расстегнутой молнии. Все мои шансы на спасение исчезают в воздухе, как дым. Мои глаза наполняются слезами, когда я понимаю, что это конец.

Глава 27.

Кристиана

– Нет! – ору я пересохшим горлом. – Пожалуйста… прекрати…

Я дрожу от рыданий, когда ночной лес сотрясает оглушительный звук. От выстрела в моих ушах звенит, и, мне кажется, все останавливается. Мое дыхание, мое сердце, мои страдания.

Проходит секунда, другая, и рядом со мною на землю падает Джеймс. Я не вижу его лица, не вижу: открыты ли его глаза. Он не двигается и не издает ни единого звука. Его гребаное тело не шевелится, и я не верю в то, что произошло.

Джеймс мертв?

Тяжело дыша, я оглядываюсь. Мои глаза судорожно выискивают в темноте леса того, кто выстрелил в Джеймса. Я замечаю что-то черное рядом с деревом и с трудом сглатываю ком.

– Я знала, что этой ночью найдется причина, по которой мне нужно взять с собой пистолет, – темная фигура отстраняется от ствола сосны.

Это Грейс.

Она приближается в мою сторону, и в лунном свете ее профиль и светлые волосы окрашиваются серебром. На ее плечи накинут черный длинный тренч, который магическим образом не зацепляется ни за одну ветку, торчащую из земли.

Остановившись в нескольких футах, Грейс смотрит на меня сверху вниз с явным пренебрежением на лице.

– Ты такая жалкая, Лазарро. До сих пор не понимаю, что мои братья нашли в тебе, – произносит она, нарушая молчание.

Грейс говорит эти слова со своим привычным спокойствием и ледяным высокомерием. Словно это не она минуту назад выстрелила в человека.