Ошибка Пустыни

– А если это кто-то из мастеров? Он ведь тоже станет сильнее.

– Неглупая, – впервые улыбнулся Шнэдд. – Хорошо, что Шойду тебя не убил.

Смотритель встал и подошел к клетке Джоха. Легким движением сдернул накидку и довольно осмотрел сокола. Не успела Лала подскочить, он открыл дверцу. Джох, впрочем, не шелохнулся. Склонив голову, он подозрительно уставился на человека золотистыми глазами.

– Не прячь его больше. Пусть все знают, что с нами Триединство Пустыни.

– Но что это даст? – задумчиво спросила Лала. – Как пользоваться Триединством?

– Честно? Не могу сказать, знания предков утеряны. Но все идет к тому, что новое время заканчивается. Начинается новейшее. И кто удержит власть над Шулаем, тот останется в свитках великой истории. Все прочие послужат укреплением Стены и усилением Маяка.

Лала достала Джоха из клетки, погладила и посадила на плечо. Анук на ее запястье зашевелился. Золотистая чешуя отразила одновременно и солнечный свет, и синь соколиных перьев, отчего змей показался сказочной драгоценностью. Шнэдд молча наблюдал, но когда Лала вплотную подошла к нему, сделал шаг назад чуть быстрее, чем стоило для сохранения собственного достоинства.

– А мне это зачем? – простодушно спросила она.

– Ну… как же… это твой долг – служить Совету… то есть городу… – Смотритель шевелил пальцами, словно пытался поймать за хвост свою уверенность.

– Не думаю. Я здесь для того, чтобы найти семью. И мне плевать на ваши крысиные бои.

– Чьи бои? – часто заморгал Шнэдд.

Он стал похож на большого толстого ребенка, которого впервые собираются наказать, а он все никак не может поверить в это.

– А, ну да. Здесь же нет крыс. Это такие твари вроде пескороек, только поменьше, зато злобные и умные. Живут с людьми и подобно нам могут убить собрата не за еду, а за власть. – Лала кивнула ему и пошла к лестнице.

– Стой, ты куда?

– Собираться. Мне нужно в Сайшон. Пока там затишье, – она кивнула на море, – найдите мне замену.

– Ты не можешь уехать! – крик Шнэдда сорвался в старческий визг.

– Могу, – донеслось до него снизу.

Еще недавно самоуверенный и статный, Шнэдд дрожащей рукой схватился за лестничные перила и тяжело осел на ступени бесформенной согбенной фигурой. Но сидел он недолго. Спустившись к комнате Лалы, он достал кинжал, поднялся на цыпочки, зацепил острием небольшой кованый крюк над дверью и с натугой потянул на себя. За крюком опустилась решетка с такими мелкими ячейками, что даже голова анука не пролезет.

Лала услышала скрежет и распахнула дверь, но было поздно. Шнэдд, взмокший от усилий, уже задвинул засов, и теперь они смотрели друг на друга сквозь красивую сеть причудливых кованых узоров.

– Вы что делаете? – Лала толкнула решетку, но та даже не шелохнулась.