Ошибка Пустыни

Ничего здесь не изменилось, будто и не было этих многих месяцев новой жизни. Она села на кровать и не двигалась до тех пор, пока в дверь не поскребся Юшин. В одной руке он держал кувшин, в другой – серебряную клетку. Тик предостерегающе засвистел, и Лала подхватила его с пола. Юшин повторно обмер, уставившись на золотого стража, но в этот раз справился с собой быстрее:

– Вот, сестра, вино для тебя и жилище для твоей птицы. Могу принести фруктов прямо сейчас и еды чуть позже.

– Ничего не нужно, благодарю.

– Позволь спросить, – наконец решился Юшин.

– Давай, – устало выдохнула Лала.

– Я слышал о тебе, но никто не говорил про синего сокола. Откуда он?

– Дар Пустыни. А еще мой дром белый. Просто его ненадолго перекрасили. Это на будущее, чтоб ты не обмирал больше.

– Триединство? – придушенно просипел Южин.

– Оно. И если ты такой умный, может, знаешь, как им пользоваться?

– Увы… Знаю лишь, что оно воссоединяется перед великими бедами, чтобы спасти Пустыню.

– Пустыню или людей?

Юшин только пожал плечами, поклонился и вышел.

Разложив немногочисленные вещи, Лала свернулась клубком на кровати, грея ладони о Тика. Она впервые за долгое время не знала, чем заняться. Можно было почитать, сходить на рынок за новыми вещами взамен сгоревших в башне, поупражняться с кинжалом или попробовать взбодрить старичка Аша с помощью снадобий… Да мало ли чем мог заняться совершенно свободный Мастер Смерти! Но ей не хотелось ничего, и незаметно для себя она уснула в обнимку с ануком.

Разбудил ее настойчивый стук в дверь и беспокойная возня Джоха. В окно заглядывали сумерки, но вечерние или утренние, было не понять. Памятуя последний сон, она сначала убедилась, что в комнате присутствуют все вещи из повседневной жизни, и только потом подошла к двери.

Юшин держал в руках почтовый мешочек.

– Вот, сокол из управы принес, – немного задыхаясь, сказал он.

– Давно? – Лала моргала, прогоняя остатки сна.

– Нет, я сразу же к тебе. Времена не такие, чтобы беречь чужой сон.

– Сейчас вечер или утро?

– Вечер того же дня. Ты спала долго, но не чрезмерно.