– Значит, я хочу отблагодарить вас за то, что эта работа выполнена хорошо. – Принцесса сделала еще один шаг вперед. – Но, к сожалению, ни наград, ни почестей по нашему случаю не придумали, поэтому, герр Охотник, я хочу узнать у вас: чего вы хотите?
Несмотря на улыбку, на почти мурлыкающие нотки в голосе, Элизабета была серьезна, как поверенный, объявляющий о наследстве. И Ронан понял, что отказывать ей нельзя. Это не проверка скромности или преданности, нет, принцесса действительно хотела как-то отплатить ему за хорошую работу. Было это ее собственной идеей или, может, колдовство Глории действительно требовало благодарности к каждому, кто оказался причастен к счастливому исходу? Ронан не знал.
Наверное, если бы сейчас в кабинете стоял Эдвард, было бы проще. Ронан попросил бы у него какую-то ерунду вроде бутылки редкого дорогого вина. Элизабета, с этой ее улыбкой, со шлейфом цветочного запаха, не выглядела как тот, у кого можно попросить безделушку. Она ждала ответ, склонив голову к плечу, и напоминала коварного эйдинского духа с пустошей. Сделки с такими заключать не стоило, а уж если пришлось – проси так, чтобы твою просьбу нельзя было вывернуть наизнанку и обратить бедой.
– Хотите повышение? Я могла бы это устроить!
– Новые заботы – новые печали, Ваше Высочество. – Ронан покачал головой. – Меня устраивает мое место. Я на нем – это я, а не кто-то другой.
Элизабета нахмурила брови.
– Я могла бы устроить ваш брак с одной из своих фрейлин! – предложила она.
Ронан едва не рассмеялся.
– Ваши фрейлины – чудесные девушки, но, боюсь, даже если бы я планировал жениться в ближайший год, ни одну из них не смог бы сделать счастливой, – сказал он с улыбкой.
Да и Алек Макаллан не понял бы, если бы младший сын привел в дом фарфоровую чужестранку, хрупкую и ядовитую, как южный цветок.
В глазах принцессы сиял азарт и еще, кажется, удовлетворение: ей нравились его ответы, а все остальное было чем-то вроде странной игры. Ронан подумал, что, пожалуй, если однажды она все же пригласит его на чай, он расскажет ей про духов с пустошей, народец из холмов, обманщиков и хитрецов, способных на чудеса. И возможно, Элизабете это понравится.
– Презренное золото, герр Макаллан, предлагать не вижу смысла. Но все же предложу. Достаточно, чтобы сделать любую девушку счастливой!
А потом это золото обернется сухими листьями в первое же новолуние!
– Я получаю жалованье, – сказал Ронан. – И его вполне достаточно. А делать девушек счастливыми можно не только с помощью золота, Ваше Высочество, и вы это прекрасно знаете.
Принцесса замолчала. Она стояла, подняв подбородок, из-за чего казалось, что она смотрит на Ронана сверху вниз, как на мальчишку, хотя он был выше на полторы головы.
– Что же, – сдалась Элизабета. – Я ценю вашу прямоту и вашу честность. Но все же хочу быть благодарной.
Теперь она смотрела на него как маленькая девочка, ждущая подсказки. Скорее всего, решил Ронан, дело и правда в ритуале. Магия иногда просила плату, вот Элизабета и пыталась откупиться везде, где могла. И в том нет корысти, разве что расчет умного человека, понимающего, кому он должен.
– В таком случае, Ваше Высочество, – заговорил Ронан, подумав, – я прошу вас однажды исполнить мою просьбу. Если она не будет касаться вас, королевской семьи или Логресса, но потребует вашего вмешательства, чтобы мир стал чуточку справедливее.
На лице Элизабеты мелькнуло удивление, а потом глубокая задумчивость. Принцесса кивнула.
– Хорошо, – сказала она, поправляя перчатки с видом победительницы. – В течение года у вас есть право попросить меня о чем-то, что не причинит вреда мне, моему мужу, его семье или стране, которой я принадлежу. И я постараюсь помочь вам – по мере своих скромных сил. Святые и преподобные, – фыркнула она. – Чувствую себя так, словно заключила сделку с проказливым духом!