Флоренс было жаль его, хотелось помочь, но она не знала как. Не потому, что не умела останавливать кровь или сращивать сломанные кости, а потому, что сейчас не могла помочь даже самой себе. Она застыла, позволив миру, слишком громкому в этот момент, поглотить себя.
И когда позади снова открылась тайная дверь и раздались неловкие шаги, перемежающиеся ударами трости о деревянный пол, то, чем стала Флоренс, обернулось и ударило наотмашь.
Глава 4
Чудовищное преступление в поместье лорда Герберта Найтингейла, барона Дивейлу, потрясло всю Августу. Эта история казалась одной из тех страшных выдумок, которые печатают на дешевой бумаге по пенни за лист: кровавая месть, убийства и безумие, голодные потусторонние чудовища и призраки, прикосновение которых заставляет сердце остановиться.
Дурно написанные, эти истории были лишь сказками, но вдруг одна из них ожила. Юная леди Найтингейл, тихая, милая и бесконечно добрая, если верить леди Тулли, через неделю после свадьбы убила мужа и его верного слугу. Произошло это в день, когда разыгралась страшная осенняя буря.
– Вот ведь правда, – сказала Имоджена Милле задумчиво. – О свадьбе этой бедняжки не писали так много, как о… том, как закончилось ее замужество.
Леди Тулли, бледная и печальная, лишь покачала головой.
В начале октября совсем похолодало, и чай в доме Милле пили не на веранде, а в столовой, большие окна которой выходили в сад. Сад пламенел: солнце клонилось к закату, и весь мир заливало этим золотистым светом. Остатки пышных крон, уже пожелтевшие, казались еще ярче.
Ронан чувствовал себя неловко. Он попал на чаепитие случайно – пришел по делам к Эдварду, а того не оказалось дома. Леди Имоджена умела быть вежливой и убедительной, а еще ей, кажется, немного не хватало компании. Поэтому уже почти полчаса Ронан сидел за столом рядом с ней и леди Тулли и слушал светскую болтовню, поглядывая в окна, за которыми садовники собирали опавшие листья в большие кучи.
– Ронан, вы же помните? – Леди Тулли откашлялась, привлекая его внимание. – Та девушка на балу, которая чуть не упала в обморок. Флоренс Голдфинч.
– Так что с ней? – рассеянно переспросил Ронан.
– Убила мужа, – ответила леди Имоджена сухо. – Разве вы не слышали? Весь город только о том и говорит, что девчонка превратила своего старого мужа в кровавое пятно на стене. Это по вашей части, мистер Макаллан, – добавила она, поежившись. – Разрушительная магия. Как представлю, что она могла устроить такое здесь, на балу, дурно становится.
– Ну что вы, дорогая, – заворковала леди Тулли. – Все же хорошо.
Взгляд, который она бросила на Ронана, был грустным, как у старой собаки, провинившейся перед хозяином.
– Я был в отъезде, миледи, – сказал Ронан. – И не слышал всех новостей.
– Давайте лучше поговорим о чем-то хорошем! – Леди Тулли позвонила в колокольчик. – Вы слышали, что принцесса ждет первенца?
Конечно, об этом они слышали.
Когда Эдвард наконец вернулся, уже стемнело. Сквозь его сияющую улыбку пробивалась усталость, лицо было осунувшимся, а еще от Эдварда еле заметно пахло спиртным – виски, легко определил Ронан.
Леди Имоджена лишь поморщилась.
– Где ты был, милый? – спросила она, обнимая сына и позволяя поцеловать себя в щеку.