Черная невеста

Флоренс сидела в своей гостиной с «Атласом садовых цветов центрального Логресса» и пыталась если не читать, то хотя бы отвлекаться, рассматривая цветные иллюстрации на страницах.

Темный дом был полон звуков: поскрипываний, шорохов, стука, с которым ветер бился в окна, протяжного воя в каминной трубе. Буря накинулась на Дивейлу, как призрачная охота из Эйдинских легенд. Наверное, будь Флоренс не одна, а с кем-нибудь, с кем можно было сидеть у камина и рассказывать друг другу сказки, добрые, страшные, смешные или волшебные, она не чувствовала бы себя так… странно.

Словно буря терзала не только парк вокруг дома, но и ее душу.

Или дело было всего лишь в чувствительности к погоде, на которую порой жаловалась леди Кессиди?

Флоренс вздохнула.

Странный стук она сначала приняла за еще один из многочисленных звуков, которые вдруг наполнили дом. Но нет, это были шаги. С легким щелчком повернулась ручка потайной двери, и вот мистер Феджин зашел в комнату.

Он был в жилете, с расстегнутым воротником рубашки, похожий на влюбленного кровопийцу из книжки с дешевыми ужасами, которые иногда читал кузен Бенджи. Он странно улыбался.

Флоренс замерла.

– Что вы здесь де… – начала она.

– Ох, леди Флоренс. – Мистер Феджин по-хозяйски устроился в кресле напротив, развернув его так, чтобы видеть Флоренс. – Вы постоянно задаете мне этот вопрос. Я пришел поговорить.

Она закрыла «Атлас» и посмотрела туда, где из стены свисала сонетка, шнурок для вызова слуг. Прямо у входной двери. Далеко.

От мистера Феджина это не укрылось.

– Уилсон, старый пес, заявил, что молодая госпожа мною недовольна, – сказал он с усмешкой, в которой Флоренс распознала злость.

Или это была игра теней?

Лампа рядом с Флоренс давала достаточно света, чтобы при ней можно было читать. Уютный круг, оранжево-желтый, как отблески камина, заканчивался у самых ног мистера Феджина, поэтому разглядеть его лицо – и тем более прочитать эмоции – можно было с трудом.

– И я не мог не прийти лично, чтобы убедиться в этом. Объясните мне, леди Флоренс, причину, по которой я удостоился вашего порицания!

Голос его был чуть хриплым и насмешливым. Флоренс расправила плечи и отложила «Атлас» в сторону.

– Мне бы хотелось, чтобы вы ушли из моих комнат, – сказала она строго.

Мистер Феджин рассмеялся – так нагло, словно чувствовал, что в любом случае останется безнаказанным. Словно ему разрешалось куда больше, чем самой Флоренс.

– Ваши комнаты, леди Найтингейл, пока еще принадлежат вашему мужу, как и вы сама, – сказал мистер Феджин. – Как и я, к слову, принадлежу ему – в той же мере, что и вы, если следовать догмам логресского права. Знаете, когда вы сможете сказать, что вы – своя собственная?