Черная невеста

Алек Макаллан учил сына, что врать нехорошо и недостойно того, кто родился на землях Эйдина. Поэтому Ронан мысленно попросил прощения и у отца, и у Эйдина, и у тех богов, в которых верили у него на родине. А Юстина Гримм послушно, пусть и с некоторым раздражением, написала то, что он просил. Почерк у нее был хороший, каллиграфически четкий, похожий на работу печатного станка. Таким пишут, к примеру, имена на пригласительных карточках – сплошное искусство и никакой личности за ним. Для анонимных доносов тоже пригодится.

Ронан поймал взгляд Эдварда и кивнул.

Крысу они нашли.

Только вот прежде, чем сдавать ее в ласковые, но цепкие руки хозяйки, стоило понять, что именно произошло.

– Спасибо вам, мистер Макаллан, но дальше мы разберемся сами.

Улыбка принцессы была сладкой, как сахарный сироп.

Комната за камином оказалась маленькой и тесной, с одним узким окном, сверкающим мелкой сеткой стекол. Света проникало достаточно, а вот разглядеть что-либо внутри или снаружи было невозможно. Зато сквозь изнанку зеркала все было прекрасно видно: и розовую гостиную, и то, как мистер Янг проверяет бумаги и сортирует их, и серебряный поднос с шестью чашками из тонкого фарфора.

Одна из них так и осталась чистой.

– Ваше Высочество. – Ронан низко поклонился.

Элизабета была недовольна – это читалось в поджатых губах, в том, как она нервно дергала виноградины с веточки, лежащей рядом на столе, в том, как откидывала голову, – она не скрывала недовольство, наоборот, демонстрировала его Ронану. Недовольство, к счастью, было направлено не на него. Но он все равно радовался, что здесь, в этой полутайной комнате, предназначенной для слежки, оказался вместе с лордом Милле. И пока Эдвард не нервничал, пока он сиял спокойной солнечной улыбкой, Ронан тоже ничего не боялся.

По крайней мере, боялся не за себя.

– Позвольте вступиться за леди Гримм…

– Фройляйн, – поправила она мягко.

– За фройляйн Гримм. – Он снова поклонился. Ее Высочество милостиво кивнула, но глаза остались холодными, совсем не кукольными, с той пугающей взрослой силой в глубине. – Я подозреваю, Ваше Высочество, что она действовала не из желания навредить сеньоре дель Розель, а из страха перед ней. Возможно, и это мое предположение, а также, если позволите, мое ощущение как ловца, кто-то запугал фройляйн Гримм. Она суеверна. На этом могли сыграть.

Принцесса выслушала его внимательно, лишь один раз позволив иронии проступить на лице, – когда Ронан упомянул ловческое чутье.

– Вы подозреваете кого-то из моих девочек, герр Охотник? – спросила она.

Ронан переглянулся с Эдвардом. Тот помотал головой.

– Пожалуй, нет, Ваше Высочество. Мы с лордом Милле склонны считать, что за этим должен стоять кто-то, скажем, выше по возрасту или по статусу.

– А ваше чутье, герр Охотник? – Уголок губ принцессы дернулся вверх. На секунду. – Оно тоже подсказывает, что мою детку надоумил побыть крысой кто-то поумнее ее?

– И мое чутье, Ваше Высочество, и мой опыт. – Ронан заставил себя еще раз поклониться принцессе. – Позволите дать вам совет?