Черная невеста

Останься она в пансионе – останься вообще этот пансион приличной школой, куда почтенные семьи Логресса не боятся отдавать дочерей! – сейчас, в конце июля, Флоренс бродила бы по полупустым комнатам и помогала бы строгим сестрам, остающимся на лето вместе с несколькими ученицами, сиротами или такими, как мисс Голдфинч, нежеланными племянницами и дочерьми, убирать сад. Он когда-то тоже принадлежал монастырю: святая Марта была сведуща в лекарственных растениях и, поговаривают, саму школу строила изначально, чтобы передать эти знания.

Но взгляды на женское обучение менялись. И жизнь тоже менялась, поэтому вместо того, чтобы подсчитывать связки розмарина, вывешенные на просушку, или переписывать для монахинь отчеты, или просто сидеть с книгами в пустой комнате для занятий, Флоренс выбирала ткань для бального платья в компании леди Кессиди и кузин.

Это было странное чувство.

Раньше для Флоренс никогда не шили платьев на заказ. Нет, дядя Оливер не поступал как злой опекун из дешевых книжек: Флоренс не доставались обноски, это было бы недостойно семейной чести Силберов! Ее платья и белье, перчатки, шляпки, чулки – все было добротное, новое, просто купленное в магазине готовой одежды. В хорошем магазине, где не зазорно одеться девушке из приличной, пусть и обедневшей семьи.

Впрочем, Флоренс, большую часть времени проводившая в форменных платьях пансиона (лен или шерсть неярких оттенков, простой силуэт и белые манжеты по праздникам), и не нуждалась в том обилии вещей, которое было, к примеру, у Дженни.

Сейчас Дженни, морща хорошенький носик, разглядывала большую папку с шелком всех оттенков, которые только можно было вообразить. Леди Кессиди сидела рядом, свежая, как майская роза, после «Пробуждающей утренней маски сестер Лавендер».

– Милая, посмотри на этот небесно-синий! – промурлыкала она.

Уголки губ при этом дернулись так, словно леди Кессиди отчаянно пыталась удержать улыбку.

Дженни закатила глаза.

– Я уже носила синий, бирюзовый, незабудковый и цвет майских небес, – пробурчала она. – Я хочу красное платье, матушка!

Матильда, которая сидела рядом и листала каталог перчаток, посмотрела на Дженни. В ее взгляде читалось удивление, что-то вроде «серьезно, сестрица?».

– Дженнифер Силбер, ты же прекрасно знаешь, что красный – это не девичий цвет. – Голос леди Кессиди стал строже.

Дженни яростно выдохнула, ее тонкие ноздри дернулись.

– Конечно, матушка, когда я выйду замуж, я смогу заказать себе столько красных платьев, сколько захочу! – Она захлопнула папку и отбросила в сторону, словно та была ядовитой или дурно пахла. – Я подумаю. Лучше помоги крошке Флоренс, а то она, кажется, сейчас упадет в обморок от счастья.

Дженни замолчала, откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. Леди Кессиди обернулась к Флоренс и виновато улыбнулась.

Ситуация была неприятной, и Флоренс, улыбнувшись в ответ, протянула свою папку, раскрытую на странице, полной зелени.

– Я признательна за возможность выбрать материал, леди Кессиди, – сказала Флоренс мягко, пытаясь сгладить неловкость и самую малость побыть лучше кузины. – Если такое возможно, я бы хотела зеленое платье. Буду благодарна вам за помощь в выборе оттенка.

Дженни фыркнула, Матильда посмотрела на Флоренс почти с уважением, хотя на миг глаза ее подозрительно сощурились.

– Конечно, дорогая, уже иду. – Леди Кессиди встала со своего места. – Только попрошу принести нам еще чай и печенье!

Она вышла из гостиной, шелестя юбками. Флоренс тут же почувствовала на себе острый взгляд Дженни.