– Некоторые фрейлины верят, что фройляйн Глория стригоя, – сказала она. – А значит, летает на помеле в полнолуние и пьет кровь младенцев.
– Кто так считает, фройляйн Бак?
– Я слышала это от Юстины, – не моргнув, выдала она другую девушку. – Она младше всех и верит в сказки, герр Макаллан. В этом нет преступления, только глупость.
Сказано это было беззлобно, но даже сквозь акцент Греты пробивалась колючая ирония.
Юстина оказалась четвертой в очереди. Ронан узнал ее – та самая маленькая злючка, которая следила за Глорией, когда они все вместе пили чай. Сейчас Юстина казалась искренне напуганной, и чутье Ронана потянулось к ней – проверять, не она ли написала донос.
Чутье говорило, что ее след где-то рядом.
Ронан осторожно подал знак Эдварду и Максимиллиану.
Макс отложил перо в сторону, на хрустальный валик, и размял руку.
– Сколько вам лет, фройляйн? – сухо спросил он, рассматривая девушку.
Та потупилась и ответила едко:
– Негоже спрашивать девицу о возрасте.
Голос был тоненьким, почти детским. И прическа – мелкие кудри, присобранные голубыми бантиками, – и платье с подолом чуть ниже колен, из-за которого Юстина еще больше напоминала фарфоровую пастушку, и маленький вздернутый нос – все наводило на мысль, что перед ними вдруг оказался ребенок.
– Буква закона требует от меня попросить присутствие опекуна, если мы имеем дело с несовершеннолетним, фройляйн Гримм, – так же сухо сказал Макс. – Кристалл перед вами распознает ложь. Положите на него руку и назовите свой возраст. Только снимите перчатку.
На ее лице отразилась злость – почти неприкрытая. Предыдущие девушки отлично скрывали свои чувства, но Юстина, кажется, не овладела этим искусством на должном уровне. Она с обиженным видом сняла перчатку и коснулась пальчиками кристалла, осторожно, словно боясь обжечься или дотронуться до чего-то противного.
– Я Юстина Гримм, – произнесла она совершенно четко. – Третья виконтесса Шейбон из Мировера. В возрасте семнадцати лет я примкнула к свите моей принцессы, Элизабеты Франциски Сесилии Мироверской, и через два года оказалась при дворе Логресса, после того как моя госпожа вышла замуж за принца-регента.
Кристалл остался прозрачным и холодным. Фройляйн Гримм посмотрела на мистера Янга с плохо скрываемым злым торжеством.
– Вполне доходчиво, виконтесса Шейбон, – сказал тот, не меняя тона, разве что голос звучал более устало, чем в начале их беседы с фрейлинами. – Значит, вы совершеннолетняя и звать опекуна нам не потребуется. В таком случае я считаю своим долгом напомнить вам, что ложь представителям Ордена ловцов считается преступлением против интересов общества, а в вашем случае – против интересов Короны. Будьте предельно честны перед святыми и перед лицом представителя Ордена, а главное – перед собой. – Он достал чистый лист бумаги с гербом Ордена и отдал Ронану, чтобы тот положил его перед Юстиной. – Если вы боитесь, что сказанное вами может навлечь беду на вас или ваших близких, у Ордена есть способ защитить вас. Также, пока мы не начали, фройляйн Гримм, напомню, что в случае, если вы что-то вспомните или решите донести до нас новую информацию после того, как мы закончим, вы сможете сделать это письменно. Но учитывайте, что Орден не принимает анонимные доносы и обвинительные письма.
Плотный лист бумаги и новое перо легли перед девушкой. Ронан придвинул поближе чернильницу.
– Что это? – спросила она и посмотрела на Ронана снизу вверх.
– Формальность, фройляйн Юстина, – заверил ее Ронан спокойным голосом, словно ловческое чутье сейчас не сходило с ума от близости нужного следа. – Просто напишите все то, что вы только что сказали. Ваше полное имя, возраст, титул. Чтобы в дальнейшем у нас не возникло недопонимания.