Мама всплеснула руками и отвернулась, эффектно взмахнув полами домашнего халата. Домашним он конечно назывался условно, я б в таком наряде и на праздник не постеснялась выйти: красивая шелковая ткань сиреневыми волнами стекала до самого пола, на поясе поблескивали сверкающие камушки, а по воротнику тонкими нитями серебра вышиты изящные стебельки цветов.
– Не от чего отказываться, – спокойно ответила я, присев в кресло.
Мы были в папином кабинете. Сам он вышел, едва речь зашла о моем нежелании выходить замуж за Котовского. Он даже не дослушал причины, раздраженно махнув на меня рукой и свалив «по важным делам». Папа часто так поступал, оставляя самую сложную работу маме. Она у нас в семье числилась мастером переговоров. Но в этот раз даже она терпела поражение, ибо я была непреклонна.
– Мы же с тобой обо всем поговорили, – тяжко вздохнула она, вновь награждая меня укоризненным взглядом. Подошла ближе и уселась в кресло напротив.
Между нами стоял низенький журнальный столик, за которым отец обычно распивал виски или вино с партнерами по работе, так же сюда наша служанка Герда водружала поднос с чаем или кофе. Рабочий стол находился в другом конце широкой комнаты – напротив большого окна, к которому папа садился спиной. Крепкий, из какого-то темного дерева, с множеством ящичков и полок, замыкающихся особым переплетением рун. Я даже не задумывалась, что там могло храниться, но явно что-то жутко важное.
Я отвела глаза, уставившись на черную кожу спинки отцовского кресла.
Конечно, говорили. Вернее, мама говорила, меня она похоже вообще не слышала. Но в тот вечер я и правда решила для себя согласиться, сдаться на родительскую волю, ведь они точно лучше должны разбираться в выгоде подобных браков. Да и сам профессор не вызывал во мне отторжения или каких-то негативных чувств. Он просто был моим преподавателем, мужчиной старше и гораздо опытнее, скрытным колдуном, о жизни которого практически ничего не было известно. Это было не так страшно, в конце концов сотни браков построены между совершенно незнающими друг друга людьми. Как там говорят? Стерпится-слюбится? Глупо, наверное, но совсем недавно я готова была в это поверить и попытаться стать очередной жертвой договорного союза.
Но то, что случилось в лаборатории все в корне поменяло.
Нет, он не опротивел мне, даже напротив – вспоминая ощущения, могу поклясться, что мне было приятно и даже где-то в глубине души хотелось продолжения внезапно оборвавшегося поцелуя. Просто… Это был украденный поцелуй. Ненастоящий. Я все еще была под действием зелья, и профессор наверняка об этом знал. И все равно сделал это. Поступил нечестно, совершенно не позаботившись о последствиях и моих чувствах.
– Он поцеловал меня, – тихо проговорила, все еще глядя в сторону.
Она молчала и мне пришлось-таки на нее посмотреть, чтобы понять реакцию. Уверена, уж кто-кто, а она должна понять меня.
Кажется, мне удалось ее огорошить. Но совсем не на долго, мама неожиданно быстро взяла себя в руки. Поменяв позу, перекинула ногу на ногу, облокотившись на правый подлокотник.
– И тебя это слишком смутило, да, милая?
Я уставилась на нее, широко раскрыв глаза.
– Ты так просто об этом говоришь! – голос оказался слишком напряжен, пришлось откашляться, – Хотя, ты ж не знаешь всего…
– О чем ты? – интонация едва заметно переменилась, мама выпрямилась, скрестив пальцы в замок, – Он домогался тебя? Родная, ты только скажи, ни в коем случае не скрывай! Это многое поменяет…
– О, боже, нет!
Я на мгновение задумалась, но тут же мотнула головой, отбрасывая мысли. Врать о подобном сродни преступлению, хотя если бы факт имел место быть, никакой список приглашенных гостей не повлиял бы на решение мамы расторгнуть брачный договор. Тут даже отец был бы с ней солидарен. Но все же один единственный короткий поцелуй не шибко тянет на сексуальное домогательство. Хоть я и собиралась идти к ректору с подобным заявлением, сейчас это казалось слишком уж жестоким и даже глупым. Что поделать, на эмоциях я и не такого могу наворотить. Наверное, даже хорошо, что попалась в ловушку Лёльки с ее бабкой.
– Тогда что? – мама облегченно выдохнула, расслабленно откинувшись в кресле, – То, что он тебя поцеловал это конечно не красит его в наших глазах, но и не очерняет. Он мужчина, дорогая, и скорее всего, ты ему не безразлична. Вот и не смог удержаться.
– Ты не понимаешь, я была под приворотным зельем.
ebooksa