— А я им не пользуюсь.
В свое оправдание поясню: в вопросах быта лучшее средство защиты — правда, бессмысленная и беспощадная.
— Телевизоры настраивать не умею.
— И не надо, — вновь вернула я раздражение в стадию нервозности. Еще разочек выдохнула и как можно искреннее попросила. — А помоги, пожалуйста. Альбертович утверждал, что ты хороший.
— Альбертович, — на таком самоназвании отца Хуан едва заметно улыбнулся, — тоже вполне может помочь.
— Он угрожал мне каким-то питоном* [Python — высокоуровневый язык программирования] и открещивался от, цитирую, «глупо-тьюба» в твою пользу.
— А-а, — понимающе кивнул Свет. — Выложили тебя с твоим пофигизмом.
— Уже в новостях было? Или это ты?
— Тебе не помощь моя нужна, а уточнения, я это или нет.
Что ж, относительно его ума я намек от жизни уловила. Он умен.
— Не я, — покачал головой в ответ на мое молчание Хуан и попытался закрыть дверь.
— Стой! — я протиснула руки и колено в щель между дверью и косяком. — А помочь?
— Найми студента. Все сделает.
— Пожалуйста. — Было стыдно вот просто так уйти, оставив за ним последнее слово.
Он меня раскусил и выставил, а я его при этом ни на что не уломала даже? Как-то это нечестно.
— Ладно. Сделаю. — Он предупредительно прижал мое колено и руки дверью.
Мол, пора, барышня, и честь знать.
— А мне сказать ничего не надо? Показать там?
— Не надо. — На этот раз он потянул за ручку чуть сильнее.
Я сдалась и осталась в коридоре наедине со своими новыми эмоциями относительно сложившейся жизненной ситуации. И признаться, они радовали меня еще меньше, чем предыдущие.