Два часа спустя у нас были идеально прожаренные стейки, запеченный картофель и шедевр салата Цезарь, дополненный свежим беконом, посыпанным сверху.
Компания тоже была не хилая.
Бейли положила вилку на тарелку и сделала глоток воды. Ее пышные губы коснулись стекла, привлекая мое внимание. Все, о чем я мог думать, это ее рот на моем рту. Ну или в других местах.
— Знаешь, — сказала она, — я еще не слышала о тебе неловких историй от твоих друзей.
Я с трепетом проглотил кусок стейка средней прожарки. Были неловкие истории, а потом были
Некоторым ребятам из команды может понадобиться небольшое напоминание.
— Хм. — Даллас нахмурил темные брови. — Это тяжело. Я чувствую, что большинство из них тоже вовлекают меня.
— Все к лучшему. — Шив наклонилась на своем месте и толкнула его локтем. Она откинула завесу темных волос через плечо и выжидающе посмотрела на Уорда. — Начинай говорить, Дал.
Он взглянул на меня. Мы обменялись кратким молчаливым пониманием того, что он не разрушит полностью мою жизнь, и я сделаю то же самое для него.
— Не знаю, — сказал он, барабаня пальцами по деревянному столу. — Есть несколько хороших с того юношеского турнира в Финляндии. Как в ресторане.
О, это была веселая поездка. Это было летом перед первокурсниками, когда нам впервые была предоставлена настоящая свобода, пока мы отсутствовали на турнире — с трудом, чтобы проявить себя.
— Ага, — согласился я. — Это было довольно забавно.
И сравнительно низко по шкале смущения. По крайней мере, в нем осталась моя одежда.
Бейли наклонила голову, останавливаясь с вилкой, полной салата «Цезарь».
— Почему что случилось?
— В нашу первую ночь там нам разрешили гулять поодиночке, — сказал я. — Уорд и я направились в центр города, подальше от туристических мест возле нашего отеля. Вы знаете, чтобы получить подлинный местный опыт.
— Очевидно, мы совсем не говорили по-фински, — добавил Даллас, откусывая от своего загруженного печеного картофеля.
Шив и Бейли завороженно смотрели на нас, пока мы продолжали.
— Мы подъехали к этому ресторану, и он был переполнен, поэтому мы решили, что он должен быть хорошим.
Я бросил обратно.