Офсайд

При этом моя хватка на нем усилилась.

— Я скучала по тебе тоже.

Когда мы погрузились в ощущение друг друга, в квартире стало так тихо, что я могла слышать, как вспыхивает жара, теплый воздух жужжит через вентиляционное отверстие в полу рядом с нами. Желание плакать угасало и отступало, а затем, наконец, исчезло. Я открыла глаза после нескольких долгих мгновений, отстраняясь, чтобы посмотреть на него. Несмотря на мою внешность — взлохмаченные волосы, прыщавая кожа, пижама — он посмотрел на меня с такой мягкостью и благоговением, что я почти забыла.

Его другая рука нащупала мою талию с такой нежной хваткой, что он едва задел ткань моего серого топа. Каждое его движение было окрашено неуверенностью, как будто он не знал, хочу ли я, чтобы он прикоснулся ко мне.

Я обвила руками его шею, сильнее прижимая его к себе, и наклонила голову. Он сделал то же самое, осторожно наклоняясь ближе. Его губы встретились с моими, мягкими и неуверенными. Со вздохом я приоткрыла губы в ответ, позволив его языку скользнуть внутрь. Напряжение исчезло из моего тела, сменившись ощущением полноты.

Поцелуй сказал больше, чем могли бы сказать слова. Наверстывая слезы, потерянное время, страх, что больше никогда не поцелую его так.

Его хватка на моей талии сжалась, когда он прижался губами к моим, углубляя поцелуй. Тепло наполнило мое тело, и тупая боль внутри меня взорвалась отчаянной потребностью. Он глубоко вздохнул, грубые руки скользнули мне под рубашку. Каким-то образом его пальцы на моей обнаженной коже успокоили нас обоих, и безумная, нуждающаяся грань наших поцелуев ослабла. Губы все еще вместе, мы замедлились, задерживаясь.

Наконец, он отстранился, глядя на меня, его глубокие карие глаза были полны сожаления.

— Прости, — сказал он, поглаживая меня по волосам. — Люблю тебя больше всего на свете.

— Я люблю тебя, но мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что происходит.

Чейз кивнул, но на его лицо вернулось опасение.

— Я расскажу.

Взяв его за руку, я потащила его в гостиную. Он доковылял до дивана в ледяном темпе. Для человека, который обычно был готов рассказать все и вся, трепет на каждом шагу был заметным отклонением от нормы.

Мы опустились на подушки, повернувшись телами друг к другу. Подняв мои ноги, он потянул их к себе на колени и притянул меня ближе к себе.

Он провел рукой по подбородку, качая головой. — Я не знаю, с чего начать.

Вместо того чтобы продолжить, как я надеялась, он отвернулся и замолчал. Секунды тикали. Ничего такого. Это был первый раз, когда я видел Чейза испуганным.

— Я не хочу драться. — Я сжала его руку, изо всех сил стараясь сохранить выражение лица открытым и не угрожающим. — Я просто хочу знать, почему ты мне ничего не сказал. Думал, я рассержусь на тебя? Судить тебя?

Чейз сосредоточил свое внимание на наших переплетенных руках и пожал плечами. — Да и нет. Я имею ввиду да. Но не это было главной проблемой. Я пытался защитить тебя.

Мой желудок перевернулся, когда поток противоречивых чувств захлестнул меня. При всем этом он пытался защитить меня ? Почему? И почему он не разговаривал со мной?

— От чего?