Ради Леви…
Ради Кьяры.
Мне просто нужно добраться до Остина.
– Ты уверена, что достаточно для этого сильна, милая? – спросила Элли, и я кивнула. Касс, взявшись за ручки кресла, повезла меня по коридору к палате, где лежала мама Остина. Когда мы остановились у двери, я кивком попросила Роума ее открыть.
Касс ввезла меня внутрь, и я тут же увидела Леви и Остина. Они сидели по обе стороны кровати, расстроенно сжимая безвольные руки мамы. У изголовья находился доктор.
Остин бросил на меня взгляд, и лицо его исказилось от боли. Он тут же кинулся ко мне, опустился на корточки и положил голову на мои колени. Устало подняв руку, я провела пальцами по темным, спутанным волосам.
– Не думаю, что выдержу, эльфенок, – сдавленно пробормотал он.
Сдерживая собственные слезы, я проговорила:
– Выдержишь, малыш. Ты должен быть сильным.
Подняв взгляд, я увидела Леви, одиноко сидевшего на узкой маминой кровати. Мальчик выглядел совершенно потерянным.
Протянув руку, я улыбнулась Леви, а он сглотнул в ответ.
– Иди сюда, милый, – произнесла я.
Леви нерешительно шагнул вперед, а потом остановился и спросил:
– Ты… теперь с тобой все хорошо, Лекс? Ты все еще моришь себя голодом? Выглядишь совсем тощей…
Пытаясь не рассмеяться в ответ на его откровенные слова, я прошептала:
– Со мной все будет хорошо, милый. Обещаю…
И Леви дрожащими пальцами сжал мне руку, так, будто считал источником силы.
Когда доктор прочистил горло, Остин поднял голову.
– Остин, Леви, сердцебиение вашей мамы замедляется. Пришло время прощаться.
Остин поднял на меня взгляд, и, дождавшись, пока я отпущу Леви, встал, взял брата за руку и повел к кровати.