Мечта для нас

22
18
20
22
24
26
28
30

Кромвель замер, потом мотнул головой, не желая продолжать эту тему.

– Не надо, малышка, не говори так.

– Пообещай мне… – Эти два слова отняли у меня столько сил, что какое-то время я отдыхала, переводя дух. На скулах Кромвеля заходили желваки, он отвел взгляд. – Он очень ранимый… но он сильнее… чем сам думает.

У Кромвеля раздувались ноздри, он отказывался на меня смотреть. Я приподняла руку и коснулась его щеки, вынуждая повернуть голову и взглянуть на меня.

– Не нужно, – жалобно прошептал он. В его глазах заблестели слезы. – Я не могу… не могу потерять еще и тебя.

Я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Ты… ты меня не потеряешь. – Я коснулась его груди, там, где сердце. – Я останусь здесь. Ведь твой отец тоже здесь.

Теперь я в это верила. Верила, что если человек настолько связан с тобой, он никогда не уходит навсегда.

На лице юноши появилось странное выражение, он уткнулся лицом мне в шею. Я почувствовала, как по щекам текут слезы, поэтому обняла Кромвеля за плечи и притянула ближе. Я смотрела на синтезатор и скрипку, твердо зная: Кромвель создаст музыку, которая изменит мир. Это так же верно, как то, что каждый день восходит солнце. Как жаль, что я не смогу услышать ее, не смогу наблюдать, как мой любимый выступает в переполненных концертных залах. Не смогу увидеть, как он кланяется со сцены, а слушатели рукоплещут ему стоя.

Когда Кромвель поднял голову, я прошептала:

– Пообещай мне… Присмотри за Истоном.

Кромвель кивнул. Глаза у него были красные, щеки розовели. С моих плеч будто упал тяжкий груз, о существовании которого я даже не подозревала.

– И пообещай, что продолжишь сочинять музыку. – Кромвель улыбнулся. – Смотри, не потеряй свою страсть еще раз.

– Ты же мне ее вернула.

Его слова были для меня как райская музыка. Я улыбнулась и увидела в глазах Кромвеля любовь.

– Моя сумка… – Он озадаченно сдвинул брови. – Тетрадь… в моей сумке.

Кромвель нашел тетрадь и хотел было протянуть ее мне, но я не взяла.

– Для тебя.

Он посмотрел на меня еще более озадаченно. Я жестом предложила ему снова лечь, и юноша повиновался.

– Мои слова… – проговорила я.