Мечта для нас

– Нет. – Профессор замер. – Я пришел к вам только потому, что больше никто не понимает. – Я стукнул себя ладонью по голове. – Вы видите то же, что вижу я, чувствуете то же, что я чувствую. – Я со всхлипом перевел дух. – Мне нужна помощь. – Руки мои бессильно опустились, накатила страшная слабость. – Мне нужна ваша помощь для создания музыки. Она нарастает. Цвета. Рисунки. – Я покачал головой. – Музыки слишком много, слишком много разом, цвета чересчур яркие.

Льюис опять шагнул ко мне и протянул руку, но я отшатнулся. Я видел его лицо, видел его отчаяние, желание поговорить. Потом я заметил стоявшую на столе фляжку. Алкоголь. Темные круги под глазами профессора.

– Я здесь только из-за музыки. – Льюис замер, потом провел ладонью по волосам – в точности как делал я. Мне снова показалось, что в живот ударили стальным ломом. Я хрипло проговорил: – Я здесь из-за музыки. Ни о чем другом я говорить не хочу. Пожалуйста… – На глаза навернулись слезы. Нежелание Бонни меня видеть подстегивало меня. Если бы она услышала мою музыку… Если я буду выступать на концерте, Бонни поймет, что эту музыку я создал для нее одной. Она увидит, что я ее люблю, увидит, что ей есть ради чего жить.

Вместе со мной.

Рядом со мной.

Навсегда.

Я поднял глаза на Льюиса.

– Прошу… помогите мне… – Я похлопал себя по виску. – Помогите мне выплеснуть эту музыку… Просто… помогите.

– Хорошо. – Льюис снова запустил руку в шевелюру. – Но, Кромвель, позволь мне объяснить. Пожалуйста, выслушай меня…

– Не могу, – сдавленно выдохнул я. – Пока не могу. – Я покачал головой, чувствуя, как в груди образуется холодная яма. Я старался дышать, но это давалось мне с трудом. – Я не могу справиться еще и с этим… пока не могу.

Казалось, Льюис хочет меня обнять, он уже протянул руку, но я не мог пойти ему навстречу. Не сейчас.

– Ладно. – Он посмотрел мне в глаза. – Времени у нас совсем мало, Кромвель. Ты готов? Придется работать день и ночь без перерыва, чтобы достичь нужного уровня.

Ощущение далекой цели несколько приглушило бушующую в моей душе бурю.

– Я готов. – Перевел дух и на этот раз смог вдохнуть полной грудью. – Музыка внутри меня, профессор, она всегда там была. – Я закрыл глаза, думая об отце, о Бонни и о заключенной во мне силе, что так долго пыталась процарапать себе путь наружу. – Я готов творить. – Я вдруг успокоился, и шквал эмоций утих. – До чертиков надоело подавлять это желание.

– Тогда иди за мной.

Льюис привел меня в музыкальный класс, куда мы ходили в ту ночь, когда Истон перерезал себе вены. Я направился прямиком к фортепиано и сел. Пальцы автоматически приняли нужное положение над клавиатурой, я открыл свою душу и позволил цветам парить.

Красные и синие, фиолетовые и розовые фигуры окутывали меня пестрым облаком, а я следовал за ними, мои пальцы указывали мне путь.

Лазурный.

Персиковый.

Охровый.