– Он может меня отвезти.
Кромвель протяжно выдохнул. Мама поцеловала меня в макушку и ушла. Юноша все держал меня за руку, но смотрел прямо перед собой.
– Я скучал по тебе, – прошептал он, и его хриплый голос пробрал меня до костей.
Я вздохнула, и холодный воздух обжег мне легкие.
– Я тоже скучала.
Кромвель посмотрел на меня сверху вниз и крепче сжал мои пальцы.
– Ты стала лучше говорить. – Я улыбнулась и кивнула. – Еще я скучал по твоему голосу.
Он присел передо мной на корточки, и я посмотрела в его глаза – самые красивые в мире темно-синие глаза. Юноша погладил меня по щеке и сказал:
– Ты такая красивая. – Он указал на дерево. – Хочешь посидеть со мной?
Я кивнула и затаила дыхание, когда он поднял меня на руки. Кромвель опустился на землю и усадил меня рядом. Над нами щебетали птицы, а ветви дерева огромным пологом нависали над тем местом, где лежал Истон.
Я смотрела на цветы, которыми украсили свежую могилу. Идеальное место, здесь брат будет покоиться в мире.
Такое же красивое, как и сам Истон.
– Хочу поставить здесь скамейку, – сказала я. – Буду всегда приходить сюда и навещать его. – Кромвель повернулся и посмотрел на меня, его глаза поблескивали. – Сегодня ты так играл для него… – Я покачала головой. – Просто идеально.
– Это была твоя песня.
Я вздохнула и посмотрела вдаль: из-за горизонта поднималась луна.
– После смерти брата я не могла слушать музыку, было слишком больно. – В горле встал ком. – Я потеряла радость, которую раньше дарили мне мелодии.
Кромвель молча слушал. Именно этого мне и хотелось. И вдруг:
– Льюис мой отец.
Я так резко подняла голову, что заболела шея. Услышанное меня потрясло.
– Что?