Мой рот наполняется слюной, и я с трудом сглатываю.
Этот член почти побывал у меня во рту.
Понятия не имею, откуда у меня взялась смелость на это. Я расстегнула джинсы Миколая, и его пенис выпрыгнул оттуда словно змея, вдвое больше, чем я ожидала увидеть. Он выглядел устрашающе, и я не знала, что с ним делать.
И в то же время была восхищена этой гладкой чистой кожей, самой нежной на всем его теле. Когда я взяла член в руку, казалось, словно он живет своей жизнью, подергиваясь и пульсируя в моей ладони.
Я все жду, что Миколай вот-вот проснется, пока я над ним стою. Возможно, он будет в ярости.
Прямо сейчас его лицо совершенно расслаблено.
Я никогда не видела его таким.
Теперь я понимаю, как Миколай красив. Его черты настолько резко очерчены, что кажутся почти божественными. Как бы он выглядел, если бы был счастлив, если бы по-настоящему улыбался? Это было бы слишком. Не думаю, что смогла бы это вынести.
Я долго любуюсь его лицом.
Лицом человека, которым Миколай мог бы быть. Человека без злобы и горечи. Человека без боли.
Теперь у меня защемило сердце, и я не могу понять почему. С чего мне сочувствовать Чудовищу?
Но я сочувствую. Между нами установилась какая-то странная связь, которой никто из нас не хотел.
Я ложусь к нему на кровать, ожидая, что Миколай в любой момент проснется.
Он проснется сейчас, пока я лежу рядом с ним.
Сейчас, когда я положила руку ему на живот.
Сейчас, когда я скольжу в его боксеры…
Он издает вздох — долгий, протяжный, маскулинный вздох, от которого у меня сжимаются бедра.
Я беру его член в руку. Он теплый, еще не до конца твердый, но крепчающий с каждой секундой.
Я склоняюсь и беру его в рот.
Я чувствую запах его кожи, теплый и мускусный ото сна. И чувствую вкус его члена — насыщенный, солоноватый, притягательный. От него мой рот наполняется слюной. Мой язык легонько скользит по его гладкой плоти, головка члена заполняет мой рот.