Пленённая принцесса

Почему он привел меня сюда?

Я знаю, что Миколай хочет меня. Видела это в его лице.

Он чувствовал то же, что и я. То же отчаяние, ту же страсть. Ту же животную похоть, что гнала прочь все доводы рассудка, что велела взять желаемое и наплевать на последствия.

Я желала ЕГО.

Я знаю, что это безумие. Знаю, что он мой враг, и он хочет уничтожить все, что я люблю.

Но мое тело в последнее время не в ладах с головой.

У меня даже ни разу не было парня! Я влюблялась в мальчиков, которые казались мне милыми. Это было как игра — что-то, что мне нравилось представлять, не предпринимая конкретных действий.

Мне никогда особо не хотелось целоваться — не настолько, чтобы прилагать к этому усилия. Во всех этих мальчиках не было ничего особенного. Ничего не выделяло их. В моих фантазиях они легко сменяли один другого.

Я никогда не чувствовала ни к кому сексуального влечения.

До сих пор.

Мое влечение к Миколаю непреодолимо. Это больше, чем просто страсть. Все мои чувства и эмоции сплелись воедино: страх, опасность, возбуждение, одержимость и тоска. С этим насыщенным коктейлем нечто настолько обыденное, как влюбленность, даже не сравнится. Это сила природы. Это чертово цунами.

Оно берет надо мною верх.

Я знаю, что он тоже чувствует это. Но Миколай оттолкнул меня, привел обратно в эту комнату и оставил здесь одну.

Почему?!

Малюсенькая часть моего мозга еще способна мыслить рационально. Она говорит мне: «Потому что Миколай знает, что это обречено. Он знает, что собирается убить твоего брата, твоих родителей и даже тебя. И то немногое, что осталось от его моральных качеств, говорит ему, что нельзя взять и трахнуть тебя перед смертью».

Это отрезвляющая мысль. Та, что должна выдернуть меня из этого безумия.

Я поворачиваюсь на бок, закрываю глаза и пытаюсь заставить себя заснуть.

Меня терзает пульсация между бедер. Зуд и жжение кожи. Я так хотела, чтобы он приласкал меня. Почему Миколай хотя бы не провел руками по моему телу?

Мне бы хватило, даже если бы он просто вновь поцеловал меня. Я бы пошла спать, думая об этом поцелуе. Но он вовсе отказался прикасаться ко мне.

Это почти меня злит. Миколай велел убедить себя. А затем сидел там как гребаный робот.