— Разве он тебе не двоюродный брат? — спрашиваю я Клару.
— Ага, — вздыхает она, откидывая назад потемневшую от пота челку. — Но он никогда мне не нравился. Миколай всегда хорошо ко мне относился. Был порядочным. Не позволял своим людям меня лапать. И он дал мне денег, когда моя мать заболела. Йонас не отправил ей ни цента. Она сестра его отца, но драгоценному кузену насрать.
Я бы собственноручно заколола Йонаса, если бы он сейчас стоял передо мной.
Раньше я никогда не испытывала такой всепоглощающей ярости. Я не выхожу из себя. У меня в голове не бывает фантазий об убийстве кого-то. Я не могу даже прихлопнуть паука в доме. Но если Миколай умрет… больше никакого пацифизма.
— Марцель позаботится о нем, правда? — спрашиваю я Клару.
— Да, — уверенно отвечает девушка. — Он знает, что делает.
После недолгого молчания она добавляет:
— Марцель родом из богатой польской семьи. Поэтому он такой интеллигент. Его отец был хирургом, как и его дед. И Марцель тоже мог бы им стать. — Клара тихонько смеется. — В Варшаве он бы и не глянул в мою сторону.
— Еще как глянул бы! — говорю я. — Он смотрит на тебя здесь по сотне раз на дню. Он не обращает внимания ни на что другое, когда ты в комнате.
Клара краснеет. Она не улыбается, но в ее темных глазах читается удовольствие.
— Он застрелил Шимона, — говорит она, все еще в это не веря. — Шимон душил меня…
Девушка касается своего горла, где уже начинают появляться синяки.
— Это безумие, — говорю я, качая головой. — Все просто сошли с ума.
— Нам всем приходится выбирать, на чьей мы стороне, — отвечает Клара. — Миколай выбрал тебя.
Да.
А я выбрала его.
Я была в паре минут езды от дома.
Знала, что он в опасности из-за меня. Должна была ему помочь.
Сделаю ли я тот же выбор, когда он будет спасен?
Я не представляю, какое будущее ждет меня с Миколаем. В нем есть тот мрак, что пугает меня. Я знаю, что он делал ужасные вещи. И его обида на мою семью еще свежа.