Я толкаю дверь, и яркий флуоресцентный свет на мгновение ослепляет мои глаза.
Моя сестра лежит в ванне и смотрит в потолок.
Ее широко распахнутые глаза не моргают. Они мертвы. Ее лицо бледнее мела. Одна рука свисает с бортика ванны. Длинная рана тянется от запястья до локтя, изогнутая в форме жуткой улыбки.
От ванны до самого края плитки пол залит кровью. Она подходит прямо к моим ступням. Если я сделаю хоть шаг внутрь, буду стоять в крови.
Этот факт словно парализует меня. Мне хочется подбежать к Анне, но я не могу идти по ее крови. Это глупо, безумно, но мне кажется, будто это потревожит ее. Пусть мне и ясно, что сестра мертва.
И все же нужно добраться до нее. Нужно закрыть ей глаза. Мне невыносимо видеть устремленный в потолок взгляд сестры. На лице Анны нет покоя — оно так же испуганно, как и раньше.
Я бросаюсь к ней, скользя на плитке. Мой желудок сводит, в груди пылает. Я нежно поднимаю руку сестры и опускаю в ванну. Ее кожа все еще теплая, и на секунду мне кажется, что надежда еще есть. Затем я вновь смотрю на ее лицо и понимаю, как это глупо. Я закрываю ей глаза.
Затем иду в комнату Анны. Нахожу ее любимый плед — с нарисованными на нем месяцами и звездами. Возвращаюсь в ванную и накрываю им тело. В ванне плед намокает, но это неважно — я просто хочу укрыть сестру, чтобы никто больше не мог на нее посмотреть. Никогда.
Затем я возвращаюсь в свою комнату. Сижу на полу возле пустого ящика, который не вернул на место под половицу.
Ощущение вины и сожаления невыносимо. Я буквально не могу их вынести — они разрывают мою плоть, кусок за куском, и скоро от меня не останется ничего, кроме голого скелета — ни мышц, ни нервов, ни сердца.
Того сердца, которое прямо сейчас каменеет внутри меня. Когда я увидел Анну, оно стучало так быстро, что, казалось, вот-вот взорвется. Теперь оно бьется все медленнее и медленнее, слабее и слабее. Пока совсем не остановится.
Я не проводил без сестры ни дня. Она была моим ближайшим другом, единственным человеком, до которого мне было дело. Анна во всех отношениях была лучше меня. Умнее, добрее, счастливее.
Мне часто казалось, что, когда мы формировались в утробе, наши черты поделились пополам, и сестре досталась лучшая часть. Но пока мы были вместе, ее доброты хватало на двоих. Теперь ее нет, и весь этот свет исчез вместе с ней.
А мне остались только мои собственные черты: целеустремленность. Решимость. И ярость.
Ясно как день, что Анна умерла из-за меня. Мне следовало остаться с ней. Мне следовало следить за ней, заботиться о ней. Именно так поступила бы она.
Я никогда не прощу себя за эту ошибку.
Но если я погрязну в чувстве вины, это кончится тем, что я приставлю этот пистолет к своей башке и выстрелю. Я не могу этого допустить. Я должен отомстить за Анну. Я обещал ей.
Я беру все свои оставшиеся эмоции до единой и запираю их глубоко внутри. Усилием воли я запрещаю себе что-либо чувствовать. Вообще хоть что-нибудь.
Все, что осталось, и есть моя цель.
Я расправлюсь с ними не сразу. Если попробую, то меня убьют раньше, чем я исполню свое предназначение.
ebooksa