Я везу нас на Лейк-Шор-драйв, чтобы мы могли ехать вдоль воды. Дует прохладный ветерок. Листья кленов становятся красными. Осень наконец-то берет свое.
Мы останавливаемся у заповедника Монтроуз-Пойнт, паркуясь лицом к городу. Чикаго залит электрическим светом, небоскребы отражаются в глади воды.
Я забираюсь к Неро на колени, седлая его. Он откидывает спинку сиденья, чтобы лучше меня видеть.
Луна освещает одну половину его лица, вторая находится в тени. В нем всегда будет два начала: его темная и мстительная натура – и другая, неземной красоты.
Я чувствую, как напрягается член Неро, упираясь в меня сквозь чрезмерное количество одежды между нами.
Я вижу свое отражение в его глазах. Я вижу вожделение на его лице.
И я наконец осознаю, что Неро хочет меня так же сильно, как я его. Он любит меня так же, как я его.
Я никогда не понимала, как глубоко под кожу въелись мне оскорбления. Я говорила себе, что мне плевать на мнения других. Но на самом деле я избегала комплиментов, веря лишь в то, что я некрасивая, нежеланная и жалкая.
Но сейчас самый красивый мужчина в мире смотрит на меня с любовью и вожделением. И я понимаю, что это было бы невозможно, будь я действительно того недостойна.
Если мы с Неро идеальная пара – а в этом я абсолютно уверена, – значит, я ему ровня. Я такая же, как он.
Странно осознавать это спустя столько времени, но я наконец верю – я красива. Я умна. Я достойна любви.
– Что такое? – спрашивает Неро.
Я делаю глубокий вдох и прижимаюсь к нему лбом, наслаждаясь запахом его кожи и его губами всего в дюйме от моих. Я вдыхаю его дыхание, а затем возвращаю обратно.
– Я совершенно, абсолютно счастлива, – говорю я.
– И я, – отвечает парень. – Удивительно, правда?
Я смеюсь.
– Думаешь, нормальные люди именно так и чувствуют себя все время?
– Нет, – говорит он, обнимая меня и притягивая к себе. – Не думаю, что хоть кто-то испытывал подобное.
Его полные губы целуют меня снова, и стоит им лишь коснуться моей кожи, как тысячи разных ощущений искрами рассыпаются по моему телу.
Неро снимает с меня остатки футболки, давно превратившиеся в лохмотья и пропитавшиеся кровью и потом. Дальше он снимает лифчик, подставляя ладони моим грудям. Он обводит мои изгибы и ласкает кончиками пальцев мои соски, пока те не напрягаются, пульсируя под его прикосновениями.