– Оправдание! Неужели ты думаешь, что твой дед никогда не убивал ни в чем не повинных людей? Неужели веришь, что его отец сражался только в благородных войнах? Неужели ты хочешь, чтобы за твою ярость через двадцать лет заплатили мальчишки Кокру? Кровь всегда требует новой крови…
– Радость от нашей встречи омрачают твои резкие слова, тетя! Как тебе удалось остаться в живых?
– Когда дедушка Дадзу умер, я закрыла двери нашего загородного дома и подожгла его, собираясь последовать за ним в мир иной, но у богов были на меня другие планы, и я выжила, потеряв сознание и оказавшись в крошечном пространстве между упавшими каменными балками и колоннами. Все эти годы мне приходилось прятаться, жить, не привлекая к себе внимания и стараясь хотя бы немного искупить грехи мужчин клана Цзинду.
Я стала служить этой семье из-за сострадания, которым наделены господин и госпожа Гару: хотелось посмотреть, способны ли большие люди выйти на другую дорогу.
Когда-то ты называл Куни братом, а теперь собираешься убить его жену и детей. Амбиции свели тебя с ума. Остановись, Мата, не нужно больше смертей.
– Куни Гару убивал не меньше моего, – упрямо заявил Мата Цзинду, и в голосе его боль мешалась с яростью. – Я сделал что мог, чтобы восстановить в мире порядок и прославить имя Цзинду. Куни – мышь, которая ворует крошки с моего стола. Он не достоин, чтобы его защищали. Поедем со мной во дворец, тетя, и ты снова будешь жить, ни в чем не зная нужды.
Однако Сото покачала головой:
– Если ты, чтобы отомстить, причинишь вред женщине и детям, никакая отвага и никакие заслуги не смоют это кровавое пятно. Я не позволю тебе запачкать имя Цзинду. Так что имей в виду: чтобы расправиться с ними, тебе придется сначала убить меня.
И Сото медленно закрыла перед племянником дверь. Он мог бы легко, голыми руками, выбить ее, но долго стоял перед ней не шевелясь, вспоминая свое детство с Фином и его истории о героическом прошлом их клана. Мата подумал о принцессе Кикоми и смерти своего дяди, вспомнил счастливые времена, когда они с Куни устраивали вечеринки с его друзьями, а еще о Мире и Мадо…
Наконец он повернулся и посмотрел на темное море и противоположный берег, где за волнами прятались острова Туноа, вздохнул и пошел прочь, уводя за собой стражников.
– Госпожа Сото, вы не выпьете с хозяйкой чашечку чая? – спросил дворецкий Ото Крин.
Как только она открыла свое имя, Джиа, разумеется, больше не позволяла всем остальным обращаться с ней как со служанкой. Сото пыталась не обращать на это внимания и продолжала работать по дому, но слуги вели себя с ней как с дамой, и ей пришлось признать свое поражение. Теперь она жила в доме Гару в качестве гостьи и компаньонки Джиа.
Сото последовала за дворецким. Дети спали, и она радовалась возможности посидеть в саду, окутанном запахом цветущих слив и жужжанием трудолюбивых пчел. Ото принес чайный сервиз, опустился на колени, поставил поднос на столик и, мягко прикоснувшись к плечу Джиа, что-то прошептал ей на ухо. Она на мгновение накрыла его руку своей, а он встал, улыбнулся ей и с почтением отступил назад, оставив их вдвоем.
– Сото, Мата ответил на вашу просьбу позволить мне навестить моих родителей и свекра?
– Пока нет. Сейчас все его время занято войнами между королевствами Тиро.
– Впрочем, мы обе знаем, что он, скорее всего, откажет. Ему выгодно держать нас с детьми в качестве заложников: мы для него что-то вроде козырной карты.
Сото сделала глоток чая.
– Это так, хотя нам стоило бы попробовать исполнить ваш план. Вы становитесь такой же коварной, как Куни.
Джиа рассмеялась:
– От вас ничего не скроешь. Я действительно решила, что смогу связаться с некоторыми прежними сторонниками Куни, если мне удастся попасть в Дзуди.